Джудит Макнот - Наконец-то вместе

Большинство из нас верят в это так же свято, как и в то, что человек считается невинным, пока его вина не доказана, причем самым безоговорочным образом, и что закон, запрещающий дважды привлекать человека к уголовной ответственности за одно и то же преступление, препятствует возможности наказывать преступника еще и еще раз после того, как он заплатил свой долг обществу. Заплатил сполна.

Но среди нас находятся те, кто имеет все причины сомневаться в этих постулатах, причем их сомнения основаны не на самообмане, не на отвлеченно-философских рассуждениях, а на собственном горьком опыте. Один из таких людей — Майкл Валенте.

Майкл Валенте — не из тех, кого легко узнать. И пока вы не узнали его по-настоящему — не так легко полюбить. Но как человек, который читает газеты и смотрит новости, я воображала, будто знаю его задолго до того, как встретила впервые. И следовательно, не любила.

Зато люблю теперь.

Более того, восхищаюсь им и уважаю. И очень хотела бы, чтобы он был моим другом, братом или дядей. Ужасно жалею, что я не родилась раньше или он не родился позже, потому что убедилась сама: если Майкл Валенте любит женщину, то делает это бескорыстно, по-рыцарски и безоговорочно. Постоянно, верно и навсегда.

Конечно, для женщины, которую он любит, существует одно маленькое неудобство: это дает всей системе правосудия не только возможность, но и едва ли не официальное разрешение шпионить, выслеживать, клеветать, обливать грязью, выставлять в ложном свете, преследовать, и не только его, но и ее тоже. Позволяет нарушить все гражданские права, обещанные конституцией, те самые права, которые представители системы поклялись защищать».

Далее автор от эмоциональных восклицаний переходил к фактам, все чаще подкреплявшимся доказательствами — документами из нескольких обвинительных заключений, предъявленных Валенте.

Пока Ли читала, Кортни стащила из вазы яблоко и принялась жевать, время от времени бросая в ее сторону встревоженные взгляды.

Наконец Ли, донельзя тронутая статьей, отложила распечатку и накрыла руку девочки своей.

— Ну как? — выпалила Кортни.

— Замечательно, — кивнула Ли. — А ты — так вообще чудо.

— Это вы так думаете, — невнятно пробормотала Кортни.

— А кто-то думает иначе?

Девочка замялась. Ли, догадавшись, что преподавателю факультета статья скорее всего не понравилась, напрямик спросила об этом Кортни. Прежде чем ответить, та с хрустом откусила кусочек яблока.

— Ну… можно сказать, что восторгом он не пылал. Выругал за то, что я чересчур увлеклась своим героем и беззастенчиво за него агитирую. За то, что мой слог настолько «омерзительно сентиментален, что переварить его на пустой желудок не представляется возможным». Он заявил, что между журналистским расследованием и тем, что я наваляла, общее — только бумага, на которой все это излагается.

— Но по-моему, это несправедливо! — великодушно встала Ли на защиту приятельницы.

— Почему же? Он абсолютно прав. Я знала, что он выскажется в этом роде.

— В таком случае зачем тогда писала?

Кортни опять откусила от яблока и принялась жевать, размышляя над ответом.

— Хотела, чтобы все знали правду о Майкле Валенте.

— Знаю, и очень тебе благодарна. Но помню также, что профессор собирался поставить только одну отличную оценку из всего класса и ты так ее добивалась!

— И получила.

— Получила? Но как?!

— У меня было больше всех очков по пунктам «степень трудности доступа к объекту»и «свежий взгляд на вещи».

— Вот этому можно поверить, — улыбнулась Ли.

— Но было и еще одно маленькое обстоятельство, которое практически гарантировало мне эту оценку.

— Какое же именно? — осведомилась Ли, пытаясь понять причину нерешительности, буквально написанной на физиономии Кортни.

Та молча взяла газету, открыла на развороте и послала по столешнице Ли.

— Из всего этого получилась статья.

Ли с веселым испугом уставилась на газету:

— О Господи!

— Честно… я даже не знала, что преподаватель решил отправить все статьи в отделы новостей, посмотреть, что из этого выйдет, — объяснила Кортни. — Но когда услышала, что выбрана именно моя, сразу посчитала: поскольку Майкла столько лет поливали грязью, теперь самое время исправить положение. То есть я хочу сказать, что он уже нечто вроде героя для всякого, кого вконец заколебали эти болваны-копы, причем из-за всяких пустяков вроде не правильной парковки или превышения скорости. Но я хотела поставить последнюю точку в этой истории.