Наталья Миронова - Случай Растиньяка

Катя послушно прошла в кабинет, и любопытный Санька тоже увязался следом. Герман включил электронную почту, и компьютер тотчас же просигналил о входящем сообщении.

Само письмо, «мыло», не содержало в себе ни строчки. Герман открыл приложение. И выслушал вместе с Катей и Санькой видеозавещание Голощапова.

–  Неужели он что-то сделал над собой? – вырвалось у Кати.

«Вот что имел в виду Паша! – догадался Герман. – Неужели он…» Сам Герман тоже подумал о самоубийстве. Перезвонить Марье Семеновне? Нет, проще доехать. Никаких ядов, кроме курева и водки, Голощапов сроду в доме не держал, а если бы было огнестрельное ранение, она бы сказала.

–  Нет, вряд ли, – ответил он. – Голощапов не из тех, кто кончает с собой. Наверно, ему плохо стало после моего звонка, и он решил продиктовать завещание.

–  А оно считается? – деловито осведомился Санька.

Взрослые удивленно оглянулись на него.

–  Ты хочешь знать, действительно ли оно юридически? Да, вполне. Сейчас такое практикуется. Голощапов вообще не любил писать, страшно увлекся аудио– и видеоносителями.

–  Значит, ты теперь будешь очень-очень богатый? – с энтузиазмом продолжал Санька. – И на маме женишься? Класс!

–  Саня… – Катя не смогла справиться с голосом, слезы душили ее. – Вот ты понимаешь, что сейчас делаешь? Герман тебя спас, а он тебя даже не знал. Я думала, он мне в лицо рассмеется, но нет, он нашел деньги, поехал в этот проклятый гараж, жизнью рисковал… А ты… Ты сейчас предаешь и его, и меня, это ты понимаешь?

–  А чего я такого сказал? Мы будем богатые… Разве плохо?

–  Ну, во-первых, человек умер, – начала Катя.

–  Ну, он же этот… папаша этой рыжей, да? Так его не жалко.

–  Но от его денег ты не откажешься? – насмешливо уточнил Герман.

–  Не, ну а чего отказываться? Деньги… это же… это же деньги! – наивно выложил Санька свою нехитрую философию.

–  Я вижу, мои воспитательные меры на тебя не действуют, – вздохнула Катя. – Давай я тебя отправлю опять на полгодика к отцу, а? Он на тебя еще покупателя найдет, давай?

–  Ну, мам… Не, ну а чего я такого сказал-то?

Санька вспомнил свои вчерашние покаянные мысли в гараже. Но он искренне не понимал, почему нельзя радоваться вдруг свалившемуся на голову богатству.

–  Я собираюсь отказаться от наследства, – обрушил Герман бомбу ему на голову.

–  Как? Почему? – вытаращился Санька.

–  Для меня это наследство – жуткая головная боль. Куча проблем, – добавил Герман, увидев, что Санька не понимает. – Надо управлять огромной империей. Не спать ночами. Мотаться по командировкам. Чертова уйма всяких обязательств. Придется лезть в политику. Она-то наверняка ко мне полезет, а я политику на дух не переношу. Интриги. Разборки. Криминал. Конкуренты. Претенденты. Сейчас многие захотят вцепиться мне в глотку и увести бизнес.

–  А нельзя все продать и просто жить?

–  На вырученные деньги залечь на печку? – иронически взглянул на него Герман. – Это скучно. Есть и другая сторона. У Голощапова много заводов и других производств. Говорю же, империя. Это люди, семьи, целые города. Вот попадет эта империя в руки такому, как ты, и люди с голодухи вспухнут. Тебе их не жалко?

–  Но ты же хочешь все бросить, сам сказал!

–  Я подумаю. Мне надо принять решение. А пока хочу показать тебе одну штуку. – Герман быстро отыскал в почте другое письмо и открыл приложение.

–  Вау, – протянул Санька.

–  Это твоя мама написала.

–  Нарисовала. Это рисунок, – с улыбкой поправила его Катя.

–  Прости, вечно я путаю, – улыбнулся Герман ей в ответ. – Знаешь, что это? – повернулся он к Саньке. – Плакат к чемпионату мира по футболу. Вау, как ты говоришь. Я так и не успел тебе сказать, – взглянул он на Катю и снова заговорил с Санькой: – Я его зарегистрирую, мы пошлем его на конкурс и заработаем миллионы. Просто пойми: есть на свете много способов зарабатывать деньги честно. Только надо работать, а не лежать на печке. Может, нам с тобой еще придется на мамины деньги жить. Так что ты маму не расстраивай.

Санька совсем приуныл. Он не умел быть другим. Не было у него для этого психологических механизмов. Ну почему у взрослых всегда все так сложно? Почему нельзя просто пользоваться благами жизни, когда они сами падают на голову? Что тут плохого?

–  Я рисовать не умею, – только и сказал он.

Герману давно уже пора было ехать, но он решил, что разговор с мальчиком важнее.

–  Я тоже не умею рисовать. Главное – уметь отвечать за себя. Не дрейфь, – он потрепал Саньку по затылку, – я тобой займусь. Мы что-нибудь придумаем. А теперь мне пора ехать.