Наталья Миронова - Случай Растиньяка

–  Помнишь, я тебе в записке написала, что за деньги можно купить не все? – продолжала Катя. – Вижу, ты так и не понял.

–  Да ладно, мам, что я такого сказал? Уж и сказать нельзя!

–  Ты поел-попил? Еще что-нибудь хочешь?

Санька помотал головой.

–  Тогда тебе спать пора. Сейчас я только позвоню Этери…

–  Уже за полночь, – вмешался Герман.

–  Ничего, Этери – сова, она раньше часа-двух вообще не ложится.

Катя разыскала свою сумку, взяла мобильник… Хотела послать эсэмэску обычным кодом «Гав» с вопросительным знаком, но у нее так дрожали руки, что она не смогла набрать «Гав» и просто вызвала номер.

–  Катька, привет, поздновато для тебя, – раздалось в трубке. – Ну, рассказывай!

–  Фира, я у Германа и не могу уехать.

–  А что случилось?

–  У меня сына похитили, а Герман его вернул…

–  Как похитили? В смысле – за выкуп?

–  Да, но тут все не так просто…

–  А почему ты мне не позвонила? – обидчиво спросила Этери.

–  Они требовали пять миллионов, и вообще тут дело не в деньгах, это долгая история. Давай я тебе завтра расскажу. Я за галерею волнуюсь, там никого нет…

–  Да ерунда, сейчас попрошу Левана, пусть пошлет кого-то из охраны ночевать… А что с Санькой?

–  Уже все в порядке, – ответила Катя. – Он тут, с нами.

–  Ну, слава богу. Ладно, завтра расскажешь. Обожаю запутанные истории! – азартно добавила Этери. – С хорошим концом.

Герман осторожно обнял Катю за плечи, когда она захлопнула мобильник.

–  По-моему, тебе тоже не мешало бы приложиться к этой бутылке, – заметил он.

Катя тут же вспомнила о своих так и не проверенных подозрениях.

–  Нет, я не буду, – отказалась она. – Где мы Саньку положим?

–  А чем плох диван в кабинете? Старинный, между прочим, мне его прежняя хозяйка оставила. – Герман улыбнулся, вспомнив интеллигентную старушку. – Ты не думай, я его перетянул, он вполне удобный…

–  Я не думаю, – устало улыбнулась Катя.

Сказано – сделано, они постелили на диване и уложили Саньку, а сами, не сговариваясь, опустились почему-то на пол возле этого дивана. Санька мгновенно уснул, отрубился, а Катя и Герман еще долго сидели и сторожили его сон.

Свет они потушили, но Катя попросила Германа включить камин. Он включил. В комнате и без того тепло, но почему-то ужасно приятно и уютно следить, как ходят и мигают под искусственным пеплом красные огонечки. Разговор тек неспешный, бессвязный…

–  Пацан кое в чем прав, – полушепотом начал Герман. – Ты выйдешь за меня?

Так долго она этого ждала, а тут почему-то уклонилась от прямого ответа.

–  Может, нам обоим стоит для начала развестись?

–  Я думаю, тут проблем не будет. Твой под следствием, моя в бегах… У меня есть знакомый адвокат – кстати, и его ты тоже в театре видела, – он поможет. У меня процедура уже запущена…

–  Как же нам обоим повезло, – вдруг сказала Катя. – С такими супругами и расстаться не жалко, и щадить их нечего. Могло ведь быть и по-другому… Как думаешь, Алику срок дадут?

–  Это будет во многом зависеть от тебя, – ответил Герман. – Он реальный соучастник похищения. Чеченцы все будут валить на него, тем более что Изольда сбежала. И если ты… если вы с Санькой предъявите ему обвинение, его посадят. Но вы не обязаны против него показания давать. Формально ты пока его жена, Санька – сын. Можете сказать, что просто чеченские террористы… злоумышляли… И так далее. Хочешь?

–  Не знаю… Нет, я не хочу врать милиции. Он пришел, сказал, что сына похитили…

–  Ну, такая правда ему не повредит, – рассудил Герман.

–  Но он же был в сговоре! Знал, где Санька, но в милицию не обратился, молчал до конца.

–  Боялся, что это повредит сыну. Это не я говорю, – уточнил Герман, – это он так скажет.

–  Но Санька-то знает правду! Я с ним поговорю, – пообещала Катя. – Не хочу, чтобы он стал Павликом Морозовым. Но думаю, он выложит все как есть. А почему ты Алика выгораживаешь?

–   Я выгораживаю? Да бог с тобой. Просто предупреждаю, что он и в этом случае сумеет выкрутиться. Скажет, что хотел тебя вернуть, ситуация вышла из-под контроля… ну и так далее.

–  Я с ним поговорю. С Санькой, – повторила Катя. – Как-нибудь обойдемся без подробностей. Но я не хочу, чтобы Алик вышел сухим из воды.

–  А ему по-любому плохо будет. Даже если его отпустят… У него же долги? Значит, кредиторы наедут. Чеченцы опять же. Наверняка у них тут полно родни. Я же говорил, бросим его на съедение волкам.