Джудит Макнот - Рай. Том 2

Мередит подумала, что, с одной стороны, это весьма привлекательная, а с другой — ужасающая философия, гораздо более подходящая ему, чем ей.

— Как насчет компромисса? — предложила она с неотразимой улыбкой.

— Почему бы мне действительно не нырнуть… только не в омут, а на мелководье и остаться там, пока не привыкну?

После нескольких мгновений напряженного молчания Мэтт кивнул.

— И надолго?

— Не очень.

— А пока ты мучишься размышлениями, как глубоко осмелишься зайти, что прикажешь делать мне? Ждать, терзаться и гадать, не сумеет ли твой папочка снова убедить тебя бросить мужа и поскорее подать на развод?

— У меня достаточно мужества, чтобы выстоять против отца, независимо от того, станет ли он на нашу точку зрения или нет, — вскинулась она так свирепо, что Мэтт даже улыбнулся. — Меня волнует другое — согласишься ли ты пойти ему навстречу и помириться, если, конечно, он все поймет? Ради меня!

Она ожидала, что Мэтт согласится, но совсем забыла, как сильна его ненависть. Он покачал головой:

— Сначала нам нужно свести счеты, и условия буду ставить я.

— Он очень болен, Мэтт, — предостерегла Мередит, охваченная ужасным предчувствием беды. — И не перенесет удара.

— Попытаюсь не забывать об этом, — коротко бросил Мэтт, но взгляд его тут же смягчился:

— Ну а теперь: кто где будет спать ночью?

— Как по-твоему, те репортеры, которые видели, как ты вошел сюда, все еще торчат под дверью?

— Возможно, один-два, из самых упрямых. Мередит прикусила губу, не в силах попросить его уйти, но зная, что Мэтт не должен оставаться.

— Тогда ты не можешь ночевать здесь, верно?

— Очевидно, нет, — процедил он таким тоном, что Мередит со стыдом почувствовала себя последней трусихой.

Мэтт заметил, как мрачно потемнели ее глаза, и наконец улыбнулся:

— Хорошо, отправлюсь домой и проведу ночь один. Это мне наказание за то, что вчера подрался с Паркером. Кстати о драке. Правда, виноват я, потому что именно мое замечание заставило твоего подвыпившего жениха броситься на меня, но, поверь, я сам не сознавал, что происходит, потому что все это время смотрел на тебя, а в следующую секунду краем глаза заметил кулак, летящий прямо в лицо. Мне показалось, что это какой-то пьяница в баре решил» немного развлечься, и я действовал чисто инстинктивно.

Мередит подавила невольную дрожь, запоздало ужасаясь убийственной скорости, жестокости, с которой Мэтт свалил с ног Паркера… бешеному выражению его лица в ту секунду, когда он сообразил, что на него напали. Но она тут же постаралась избавиться от неприятных мыслей. Мэтт никогда не был и не будет тем лощеным, элегантным, воспитанным мужчиной, к обществу которых она привыкла. С самого детства он вел тяжелую жизнь среди грубых, безжалостных людей и вырос упорным и беспощадным. Но только не с ней, думала она с нежной улыбкой и, протянув руку, откинула с его виска темную прядь.

— Если ты думаешь, — мрачно заметил он, — что стоит тебе вот так улыбнуться, и заставишь меня согласиться на все, ты права.

И он немедленно стал самим собой, непроницаемым и бесстрастным:

— Однако, хотя я намерен держать пока наши отношения в секрете, включая и тайные посещения твоего дома, я собираюсь проводить с тобой много времени, включая и ночи. Я добуду для тебя пропуск, чтобы ты могла сразу спускаться в подземный гараж. И если понадобится, сам стану у дверей, чтобы отвлечь проклятых репортеров, когда ты поднимаешься наверх.

Он выглядел таким расстроенным перспективой иметь дело с назойливыми представителями прессы, что Мередит не выдержала и преувеличенно благодарным тоном спросила:

— Ты сделал бы это? Ради меня?

Но вместо того чтобы рассмеяться, Мэтт принял вопросы всерьез и крепко обнял ее:

— Ты и представления не имеешь, — свирепо прошептал он, — на что я готов пойти ради тебя!

Его рот приоткрыл ее губы в исступленном, грубом, безумном поцелуе, лишившем ее способности дышать и мыслить. И когда Мэтт поднял голову, Мередит прильнула к нему.

— Ну вот, теперь, когда ты почти так же несчастна по поводу сегодняшней ночи, как и я, — добавил он с мрачным юмором, — попытаюсь выбраться отсюда прежде, чем репортеры, стерегущие у дверей, решат отправиться домой и позволят нам вместе провести ночь Мередит проводила его до двери, со стыдом сознавая, что он прав: после этого поцелуя ей до боли хотелось провести ночь в его объятиях. Она не сводила глаз с Мэтта, пока он надевал пиджак и повязывал галстук. Одевшись, он понимающе поднял брови;