Тильда Лоренс: Гадюки в сиропе или Научи меня любить

«А теперь нужно уйти, пока карета не стала тыквой, а Золушка – замарашкой», – подвела она итог и, прижав к груди простыню, спустила ноги на пол.

– Грант, ты ведешь себя, как мужик, – не открывая глаз, произнес Дитрих.

– Э... В каком смысле? – удивилась девушка.

– Это нам свойственно уходить, не прощаясь от любовниц, которые нам не очень-то дороги.

– Глупости, – нервно хихикнула Аманда.

– Правда жизни, – ответил Ланц. – Попробуй переубедить меня, что ты сейчас не собиралась сбежать, не попрощавшись.

– Я не собиралась.

– Именно поэтому старалась действовать бесшумно. Охраняла мой сон, – протянул он.

– Да, я собиралась уйти, – покаянно кивнула Аманда. – Просто хотелось избежать утреннего выяснения отношений.

– Точно, как мужик, – припечатал Дитрих.

Аманда окончательно скисла.

– Не хочу думать, что я – заменитель Люси.

– Ты – не заменитель. Ты слишком хороша, чтобы быть чьим-то заменителем. Тебя стоит ценить такой, какая ты есть, а не подгонять под определенные стандарты и критерии.

– Льстишь?

– Правду говорю. Ты же знаешь, от проблем намного легче убежать, чем разрешить её на месте. Во всяком случае, многие так думают. Но они ошибаются. Лучше сразу расставить все точки над i, чтобы не мучиться потом от неизвестности. Раз уж ты избрала мужскую тактику поведения, может, поцелуешь новобрачную? – предложил Ланц. – Меня, то есть.

– Дурак, – засмеялась Аманда. – Глупости какие-то городишь.

– А, может, я стесняюсь, – наигранно возмутился он. – Могла бы меня подбодрить немного.

– Уговорил. Я тебя подбадриваю. Мысленно.

– Так нечестно.

– Я не говорила, что буду играть по правилам.

– А, если так?

Дитрих присел на кровати, пытаясь пригладить волосы, торчавшие во все стороны. Аманда почувствовала, как он прижимается грудью к её спине. Губы коснулись её обнаженного плеча. Она запрокинула голову, прикрыла глаза.

Вечность. Вечность в одних объятиях. Быть может, именно этот человек станет для нее кем-то особенным? Быть может, он научит её отличать истинные чувства от поддельных? Тех, что преобладали в её жизни все это время. До тех пор, пока она не встретила его и не сболтнула какую-то глупость о плаще-невидимке.

– Так мне очень нравится, – ответила она с ленцой в голосе. – Но твои родители...

– Им нет никакого дела до моей личной жизни.

– Но они могут зайти сюда.

– Ночью эта перспектива тебя не пугала.

– Она и сейчас меня не пугает.

– Тогда что же тебя останавливает?

– Ничего.

Она повернулась лицом к Дитриху, и он, тут же воспользовался возможностью поцеловать её. Так странно это было, будто ничего прежде и не происходило. Аманда целовала его раз за разом и никак не могла насытиться прикосновениями этих губ. Странно. Ведь она считает, что не умеет любить. Раньше точно считала. И, когда Эштон говорил, что ей нужно влюбиться, отмахивалась от его слов. Так что же получается? Она не такая уж равнодушная и холодная, как ей казалось? Конечно, нет. Не равнодушная и совсем не холодная.

– Дитрих, – тихо позвала она, заставляя его на время отвлечься.

– Да?

– Можно попросить тебя кое о чем?

– О чём?

– Просто скажи: да или нет?

– Да, – ответил он, потратив на раздумья не более секунды.

Аманда обняла его, прижалась, наклонилась к уху и прошептала:

– Научи меня любить.

Дитрих понял, о чем она говорит. Сразу же вспомнил разговор в беседке, когда она говорила ему о своей быстро уходящей любви, что не держится дольше определенного срока. Наверное, ей самой это надоело. Аманда хотела настоящей любви. Она хотела любить и быть любимой. Хотела удержать в руках то хрупкое чувство, что уже зародилось в её душе и теперь, как оранжерейный цветок требовало за собой тщательного ухода.

– Научи меня любить, – повторила она. – Пожалуйста. Просто будь рядом со мной. Позволь поверить, что это прекрасное чувство, о котором так часто говорят люди, не выдумка, а реально существующее явление. Я уверена, что в этот раз у меня все по-настоящему, а не надуманно. Я люблю тебя... И все это время, что была рядом, любила. Так как, научишь?

Эшли Паркер понял, что любит людей.

И определенных людей, находившихся в зале, и все человечество, в целом.

За довольно короткий срок (если рассматривать в масштабах человеческой жизни, то год – это ничтожно мало) он успел пересмотреть свои взгляды на жизнь. И понять, что видеть в жизнь в черном цвете – проще простого. Намного сложнее найти в ней прекрасное, поверить другим людям, позволить им стать ближе. Конечно, не всем.