Оливия Уэдсли - Игра с огнем

Минуту Сента раздумывала о возможности уклониться от ответа. Эта мысль являлась, может быть, таким же спасением, как соломинка для утопающего. Она могла бы послать Максу телеграмму. Могла бы отложить свою поездку… может быть, это даже исход, но вместе с тем она все время понимала, что не сделает ничего подобного, что поедет, так как иначе будет более несчастной, чем даже теперь.

Мысли ее вернулись к Мики, к необходимости объяснить ему все. Но что она может ему сказать? Угроза всему ее будущему окутала ее непроницаемым мраком. Она встретится с Максом, но не будет ли это началом жизни, полной страданий? Она также с ужасом думала о той Сенте, которая когда-то трепетала и горела в объятиях Макса, жаждала его любви больше всего на свете, а теперь стала вероотступницей, забывшей эту любовь и подарившей ее другому.

Переживания последних дней, нежная страсть Мики сегодня никогда не смогут затемнить воспоминаний того золотого лета.

Занималась заря, поздняя заря серого осеннего утра. Сента лежала так же неподвижно, как и в течение всей ночи, проведенной без сна.

Когда вошла Сара, неся теплую воду для умывания и чай, и увидела лицо Сенты, она повернулась и побежала в комнату Клое.

— У Сенты, кажется, грипп или что-то в этом роде.

Клое поспешила в комнату Сенты.

Нежный звук ее голоса вернул Сенту к сознанию.

— У дарлинг голова болит, жар? Сейчас я тебе измерю температуру. Попробуй напиться чаю, теплый напиток будет приятен.

Она бесшумно стала убирать в комнате.

— Мама! — крик ее был полон отчаяния.

Клое мгновенно обернулась, подошла к кровати и, закутав Сенту одеялом, обняла ее.

— Дарлинг, не раскрывайся, а то ты еще больше простудишься.

Тем же высоким напряженным голосом Сента сказала:

— Я не больна. Год тому назад я написала Максу, вчера вечером он ответил. Он только теперь получил письмо… хочет видеть меня. Он предложил мне приехать повидаться с ним. На этой неделе он будет в Голландии…

Клое была поражена. Ей не все было понятно в том, что говорила Сента. Она чувствовала, что это какой-то вздор. Но вместе с тем материнское сердце подсказывало ей, что Сента сильно страдает. Она нежно притянула Сенту к себе.

— Дарлинг, не волнуйся так, успокойся. Что же пишет Макс еще?

Сента повернулась лицом к матери. Она повторила:

— Он пишет, что будет в Голландии и что ждет меня там со всем нетерпением своей души.

— Это звучит очень трогательно, — деланно равнодушным голосом сказала Клое. — Естественно, что Макс ни о чем не знает. Ты должна написать ему и обо всем рассказать.

Сента освободилась из ее объятий и встала.

— Мама, подожди минутку, я оденусь, тогда мы поговорим, так будет лучше.

По лицу Клое пробежала тень страдания, брови ее поднялись над глазами.

— Дарлинг, ты действительно чувствуешь себя здоровой?

— О да, совершенно! Я быстро оденусь.

Сента первой спустилась в столовую. Ровным голосом она сказала:

— Не знаю, насколько сейчас уже налажено сообщение. Если мне удастся получить паспорт и билет, я выеду сегодня вечером.

Щеки Клое покрылись легким румянцем.

— Но неужели ты согласишься выйти замуж за Макса Вандорнена?

— Если он будет настаивать, — ответила Сента.

— После всего… — в голосе Клое зазвучало негодование, — после всего… ты должна быть верной Мики, не согласна ли ты с этим?

— Я писала Максу, — решительно возразила Сента, — я просила его встретиться со мной. Он согласен. После всего того, что было между нами, неужели ты думаешь, что я могу уклониться, неужели ты считаешь, что отказать ему в этом было бы достойно порядочного честного человека?

— Мне кажется, что правильнее было бы, не откладывая, написать Максу и честно рассказать ему обо всем. Год — большой промежуток времени.

— Я не могу этого сделать, — сказала Сента, — я хочу этим сказать, что я не «не могу», а не хочу. Я знаю, что если бы я ему отказала и продолжала бы свою обычную жизнь, я забыла бы об этом. Но рано или поздно я заклеймила бы себя презрением, и это презрение было бы тем скрытым ядом, который постепенно разрушил бы все мое счастье и всю мою любовь к Мики.

Клое смотрела на нее с удивлением.

— Ты смотришь, Сента, на этот важный момент, как всякое молодое существо. Тебя привлекает мысль о самопожертвовании, но это ценно только в известные минуты. Ты встретишь Макса Вандорнена. Это будет теза, какова же будет антитеза?

— Если Макс захочет жениться на мне, я соглашусь, — почти шепотом ответила Сента.