Оливия Уэдсли - Похищенные часы счастья

Диана взглянула на восток: в последнее время ей нередко случалось видеть восход солнца. Часто после ухода последних «гостей» Ивонна, заместительница Ами Лассет, приходила поболтать в комнату Ди. Между ней и Дианой установилась какая-то странная дружба: каждая из них нуждалась в поверенной и каждая только терпела другую.

Ди, с ее любовью ко всему прекрасному, было приятно смотреть на волосы Ивонны, на ее золотистые глаза; всем своим изящным обликом, бледным лицом, яркими губами и огромными зовущими глазами Ивонна напоминала ей какое-то легендарное существо: не то Изольду, не то Джиневру.

На самом же деле Ивонна была до корней волос деловой женщиной; она прекрасно знала, какую цену имеет наружность для той карьеры, которую избрала, она ненавидела труд и любила роскошь.

Как многие женщины, которые ведут образ жизни, целиком основанный на эксплуатации других, Ивонна была до мозга костей безнравственна, но внешне вполне благопристойна. Ее главной целью было хорошо выйти замуж; поэтому она держалась скромно и считала себя добродетельной женщиной, даже после того как один юноша застрелился на ее глазах, потеряв у игорного стола все свое состояние.

Ее жизненной философией было «никогда не делать самой глупостей, но не препятствовать другим совершать их».

Ивонна знала, что Ами Дассет потеряла голову из-за отца Дианы, и, желая Ами безоблачного счастья, в душе поздравляла себя, предвидя новые возможности в своей деловой карьере.

В общем она хорошо относилась к Ди: это было удобнее, так как гарантировало ее от шпионства и, кроме того, всегда лучше иметь друга, чем врага.

В этот вечер в Эгхэм Крессенте было необычно много народу; проходя по комнатам, Ивонна заметила несколько новых лиц.

— Кто этот джентльмен? — спросила она у Бесона, дворецкого, который вполне успешно соединял в своем лице роли сыщика и управляющего.

— Гюг Картон — известная личность. Его присутствие может поднять марку нашего дома, — отвечал Бенсон, — Виндльсгэм привел его сюда. Тот снова пьян. Мне, вероятно, придется повозиться с ним, он становится всегда таким шумным.

Дама с прекрасными драгоценностями и очень усталыми глазами поздоровалась с Ивонной и ответила на ее участливый вопрос:

— О, нет. Мне не везет. Я много проиграла, дорогая мадемуазель Ивонна. Пожалейте меня и утешьте.

— Не играйте больше, леди Уоралл, — сказала Ивонна. Она отлично знала, что этот совет, который должен звучать как доказательство ее честности, всегда оказывает обратное действие на игрока.

Она на минуту остановилась возле Гюга Картона и с удовольствием заметила, что он в большом выигрыше: тот, кто выигрывал в первый вечер, обычно становился здесь частым гостем. Несколько мужчин подошли к ней. Ивонна знала их всех, некоторые из них называли ее уменьшительным именем.

— Знаете, в одном из домов «для безумных игроков» была на днях облава, — сообщил ей со смехом Ранкин. — Там застали Биргесси, это может стоить ему карьеры, если только не удастся замять дело. Хорошенькие вещи придется ему рассказать на следующих выборах своим избирателям. Такие истории никогда не прощаются.

— Но другие дома так плохо управляются, не правда ли? — произнесла Ивонна надменно.

— Не в этом дело, — отозвался Ранкин. — Просто им не повезло. Это может случиться… — Он остановился; в ту же секунду погас огонь и раздалось растерянное восклицание Бенсона:

— Полиция!

Истерический смех, проклятия, возгласы, легкие крики, звон золота, хруст банкнот, шум падающих стульев — и сквозь все это слышался громкий упорный стук в какую-то отдаленную дверь.

Как только поднялась тревога, Гюг вскочил.

— Черт возьми, — пробормотал он тихонько. Он четко представлял себе, что может выйти, если его застанут в этом месте. Злобная усмешка искривила его губы. В течение нескольких минут в полицейском участке будут разбиты все его надежды на успех, на известность, на влияние.

Кто-то зажег один электрический рожок, и слабый свет осветил растерянных мужчин и плачущих женщин.

— Нет ли отсюда другого выхода? — спросил кто-то.

Бенсон насмешливо усмехнулся:

— Неужели вы думаете, что мы сидели бы здесь как стадо овец, если бы он существовал?

Гюг зажег папиросу и бесстрастно смотрел в пространство. Он подумал, что будет лучше, если его застанут подальше от игорных столов. Поэтому, выйдя из зала, он направился в уединенную комнату, где раньше застал Диану. Неожиданно ему пришла мысль, что можно было бы спастись бегством через какое-нибудь открытое окно. Гюг быстро вышел в коридор и затем поднялся вверх по лестнице, по которой в начале вечера ушла Ди. Дойдя до площадки, он услышал, что полиция входит в дом. Инстинктивно он открыл первую попавшуюся дверь, притворил ее за собою и запер на ключ.