Нора Робертс - Шипы и лепестки

Да, он был идиотом, но она его простит. Она обязательно его простит, потому что… она Эмма.

И все же у него внутри все сжалось, когда он увидел ее машину перед главным домом. Она не поехала к себе.

Значит, придется иметь дело не только с ней, подумал он, впадая в панику, а со всеми. Со всеми четырьмя и миссис Грейди в придачу.

Они поджарят его яйца.

Он это заслужил, без вопросов. Но, боже милостивый, все четверо, не много ли? Его чуть пот не прошиб.

— Возьми себя в руки, Кук, — пробормотал Джек, вылезая из пикапа.

Подходя к двери, он вдруг подумал, чувствует ли приговоренный к смерти такую же обреченность и отупляющий страх.

— Возьми себя в руки, успокойся. Они же не могут тебя убить.

Возможно, покалечат, более вероятно — словесно уничтожат. Но они не могут его убить.

Джек по привычке начал открывать дверь, затем понял, что, как персона нон грата, не имеет на это права. Он позвонил в колокольчик.

И подумал, что сможет просочиться мимо миссис Грейди. Она его любит, искренне любит. Он бы сдался на ее милость, но…

Дверь открыла Паркер. Вот мимо Паркер Браун никто не просочится.

— Уф, — выдохнул он.

— Привет, Джек.

— Я хочу… мне нужно… увидеть Эмму. Извиниться за… за все. Если бы я мог поговорить с ней несколько минут и…

— Нет.

Такое короткое слово, подумал он, и такое категоричное.

— Паркер, я просто хочу…

— Нет, Джек. Она спит.

— Я могу вернуться, или подождать, или…

— Нет.

— Это все, что ты можешь мне сказать? Просто нет?

— Нет, — снова сказала она без тени иронии. — Это не все, что я могу тебе сказать.

Мак и Лорел подошли и остановились за ее спиной. Если сравнивать с планом военной кампании, идеально. Ему оставалось лишь капитулировать.

— Что бы вы мне ни сказали, я заслужил. Вы хотите, чтобы я признал, что был не прав? Я был не прав. Что я был идиотом? Я был. Что…

— Я бы сказала, эгоистичный мерзавец, — вклинилась в его самобичевание Лорел.

— И это тоже. Может, были причины, может, были обстоятельства. Но все они не имеют значения. Для вас уж точно.

Мак шагнула вперед.

— Ничто не имеет значения, когда ты оскорбляешь лучшего человека из всех, кого мы знаем.

— Я не смогу все уладить, все исправить, если вы не позволите мне поговорить с ней.

— Она не хочет с тобой разговаривать. Она не хочет тебя видеть, — сказала Паркер. — Сейчас. Я не могу сказать, что жалею тебя. Я вижу, что ты переживаешь, но не могу тебя пожалеть. Сейчас не могу. Сейчас главное — Эмма, не ты. Ей нужно время. Ей нужно, чтобы ты оставил ее в покое. Поэтому ты оставишь ее в покое.

— И надолго?

— На сколько понадобится.

— Паркер, ты не могла бы выслушать…

— Нет.

Пока Джек таращился на нее, из кухни вышел Картер, бросил на Джека короткий сочувственный взгляд и вернулся на кухню.

Вот вам и мужская солидарность.

— Ты не можешь просто захлопнуть дверь перед моим носом.

— Могу и захлопну. Но сначала кое-что скажу тебе, потому что я люблю тебя, Джек.

— Боже мой, Паркер. — Ну, почему бы просто не поджарить его яйца. Это было бы не так больно.

— Я люблю тебя. Ты мне не как брат, ты мне брат. Всем нам. Поэтому я кое-что тебе скажу. В конце концов я тебя прощу.

— Я в этом не участвую, — сказала Лорел. — У меня есть сомнения.

— Я тебя прощу, Джек, — продолжала Паркер, — и мы снова будем друзьями. Но что более важно, тебя простит Эмма. Она найдет способ. Пока она не найдет, пока не будет готова, ты не будешь искать с ней встреч. И мы не скажем ей, что ты приходил сегодня, если она не спросит. Лгать ей мы не станем.

— Сюда не приезжай, Джек. — В голосе Мак проскользнула тень сочувствия. — Если со студией возникнут какие-нибудь проблемы или вопросы, мы созвонимся. Но не приезжай, пока Эмма не будет готова.

— И как вы об этом узнаете? — спросил Джек. — Она просто скажет: «Эй, пусть Джек приходит, я не возражаю»?

— Мы узнаем, — сказала Лорел.

— Если она тебе небезразлична, ты предоставишь ей столько времени, сколько необходимо. Дай мне слово.

Джек провел пятерней по волосам. Паркер ждала.

— Ладно. Вы, все вы, знаете ее лучше, чем кто-либо другой. Если вы говорите, что именно это ей нужно, значит, именно это ей нужно. Я даю вам слово. Я оставлю ее в покое, пока… пока.

— И еще, Джек, — добавила Паркер. — Проведи это время с пользой для себя. Подумай, чего ты в действительности хочешь, что тебе нужно. И пообещай мне еще кое-что.

— Поклясться на крови?

— Обещания будет достаточно. Когда Эмма будет готова, я тебе позвоню. Я сделаю это для тебя и для нее, но только если ты пообещаешь сначала поговорить со мной.