Сьюзен Кросленд - Опасные игры

Яна обуревало смешанное чувство страха и вины. Через несколько часов после взрыва он вспомнил о Морин. Не была ли она замешана в этом? Сначала ему показалось, что такого не может быть. Конечно же, Морин работала в одиночку, она шантажировала — из любви к братьям, из ненависти к англичанам, да просто из лютой злобы. Слово «лютый» заставило его опять вспомнить об ИРА. А что, если Морин все-таки член этой банды психопатов?

Ян содрогался при мысли, что Скотленд-Ярд раскопает его связь с Морин. Но в сто, в тысячу раз сильнее он содрогался при мысли, что Морин имела какое-то отношение к гибели родителей Пэтси. Ведь тогда получалось, что трагедия произошла по его вине.

Начиная со вторника Ян запретил себе думать о своей потере. Родители Пэтси заняли в его жизни место собственных его родителей, которых он никогда не видел. Тем не менее Ян понимал, что его горе мало по сравнению с тем, что переживает Пэтси и по сравнению с той зияющей дырой, которая образовалась после смерти бабушки и дедушки в жизни его детей. Теперь и у Яна не было никого, кого он мог бы считать старшим. Он почувствовал, что за одну ночь повзрослел окончательно. Слишком поздно.

— Конечно, я кое-что сообщил Скотленд-Ярду о Морин, — продолжал Ян свой разговор с Джорджи. — Если бы я этого не сделал, то окончательно упал бы в собственных глазах. Когда Морин вдруг начала меня преследовать, этому можно было найти массу объяснений, и мне никогда не приходило в голову, что она может быть как-то связана с ИРА. Но, коль скоро мне пришла в голову такая мысль, у меня не оставалось выбора. Я сказал следователям, что несколько раз встречался за ленчем с женщиной по имени Морин Халлоран, но, когда мы несколько раз повздорили по поводу Северной Ирландии, я перестал с ней видеться.

На губах Яна опять появилась заискивающая пристыженная улыбка.

— Они задавали еще какие-нибудь вопросы? — спросила Джорджи.

— Не очень много. Вполне естественно ожидать от полиции уважительного отношения к одному из министров кабинета, особенно если учесть, что меня допрашивали по поводу нападения ИРА на членов моей семьи. Они не стали проявлять излишнее любопытство к моим личным делам.

Ян подумал о том, что всю жизнь испытывал некоторую неловкость, когда был вынужден вслух обсуждать свои личные дела.

— Я дал им адрес квартиры на Стаг-плейс. Там живет Морин. Вернее, жила. Когда полиция пришла в этот дом с расспросами, там все выглядело так, как будто в квартире на верхнем этаже никто никогда не жил. Исчезли даже ящики с петуниями, висевшие за окном. Домовладелец сказал, что в квартире жила женщина по имени Мэри Хэнран. За квартиру она всегда платила наличными и заплатила до конца следующего месяца. В последний раз ее видел один из жильцов в воскресенье — она несла белье в прачечную.

Через несколько минут молчания Джорджи произнесла:

— Но ведь и это все еще не значит, что она связана с ИРА?

— Конечно, — сказал Ян, глядя ей прямо в глаза. — Но мои нервы уже на пределе. Если окажется, что Морин имела какое-то отношение к этой бомбе, Пэтси никогда не сможет простить меня. Сэм и Нина тоже. И сам себя я тоже не прощу. — Помолчав, Ян добавил: — Да что я говорю, ведь и ты, конечно же, не сможешь меня простить.

Ян отвернулся и, тяжело вздохнув, произнес:

— Одна мысль о том, что эта женщина могла быть как-то связана со взрывом, вызывает у меня такой приступ отчаяния, каких я не испытывал никогда в жизни.

Опять воцарилась тишина.

Затем Джорджи спокойно произнесла:

— Ты должен справиться со всем этим сам. Пэтси, конечно же, не стоит рассказывать обо всем. Будем надеяться, что Морин работала в одиночку. Если ты узнаешь, что это не так, придется тебе пережить это одному. Что касается меня, считай, что этого разговора не было. — Джорджи подошла к креслу Яна и нежно поцеловала его в щеку.

В субботу вечером после обеда Джорджи и Пэтси вышли на прогулку. В отличие от Вашингтона в Лондоне июльские вечера были прохладными. В десять часов небо над городом окрасилось в розовый цвет. Подруги говорили о Боге. Существовал он или нет? Обязательно должна была существовать жизнь после смерти — ведь учили же их в школе, что энергия всегда переходит в другой вид энергии. Энергия судьи Фосетта и его жены не могла ведь превратиться в ничто. Где-то она должна существовать.

Вернувшись, Джорджи и Пэтси обнаружили, что дверь в кабинет Яна открыта настежь. Он поднялся из кресла им навстречу.

— Джорджи, пока тебя не было, звонил Хьюго. Ты не могла бы перезвонить ему? Он в Райкрофт Лодж. Можешь звонить отсюда, я сейчас иду в ванную. — Ян выглядел как-то странно. — Давай я сначала налью тебе выпить.