Зайле становилось все труднее дышать, она чувствовала, как внутри нарастает страх. Было ясно, к чему он клонит, она могла понять это по выражению его лица. Она не должна поддаваться панике, и она ей не поддастся. Она стала сильной. И это заслуга Дэвида.
— Откуда мне знать? — Она вздернула подбородок, презрительно глядя на него. — По вашим действиям не скажешь, что вы относитесь к образованным людям. Удивляюсь, что вас вообще приняли в университет.
Его пальцы вцепились ей в бедро с такой силой, что она вскрикнула от боли.
— Ах ты, дрянь! — прошипел он. — Больно быстро ты забыла дом под названием «Желтая Дверь»?
— Да, забыла, — тихо сказала Зайла. — Для меня он больше не существует.
— Если Брэдфорду не удастся убедить Бен-Рашида в серьезности наших намерений, то мы быстро тебе напомним, можешь быть уверена. — Хасан убрал руку и встал. — Если хочешь, можешь пролить несколько слезинок, когда будешь разговаривать с этим Сейфертом, пусть он передаст все Брэдфорду. Это не повредит. — Он повернулся и подал знак своему приятелю, который развалился в кресле в передней части салона. На локте у него небрежно болтался автомат.
— Сейферт должен быть здесь через пять минут. Мы встретим его снаружи и обыщем. Сомневаюсь, что Бен-Рашид настолько глуп, чтобы послать против нас героя-одиночку, но чем черт не шутит. Мы с Хакимом проверим.
Он распахнул тяжелую металлическую дверь и спустился по трапу. Зайла видела, что он бросил несколько слов через плечо Хакиму, который расхохотался и вышел следом. Она откинулась в кресле и закрыла глаза. Скоты! Просто звери, она не должна принимать на веру слова Хасана.
От жары в самолете было тяжело дышать. По спине сбежала струйка пота, рубашка, хотя и легкая, с короткими рукавами, прилипла к телу. Зайла открыла глаза и устремила безучастный взгляд в окно, за которым простирались унылые однообразные пески. Куда ни глянь, не было ничего, кроме песка и солнца. Воздух дрожал от жара, источаемого барханами.
Она не покажет виду, что боится их! Если ей удастся избавиться от цепенящего страха, то придумать, как сбежать от Хасана и его людей, не составит труда, уговаривала себя Зайла. Последние сутки были сплошным кошмаром, но она должна выдержать. Она не позволит им использовать ее в своих целях. Дэвид сделал для нее так много, она не может стать орудием против него.
Шум мотора заставил Зайлу быстро выпрямиться и прильнуть к стеклу. В пятидесяти ярдах от самолета остановился джип. Водитель легко спрыгнул на песок и поднял руки над головой.
— Я Дэниел Сейферт! — крикнул он.
Казалось бы, он должен испытывать колоссальное напряжение, но в человеке, стоящем возле открытого джипа, не было и намека на скованность. Он был атлетически сложен и имел рост не менее шести футов. Потертые джинсы цвета хаки прекрасно обрисовывали крепкие бедра, выцветшая рубашка бугрилась на бицепсах. Рыжие волосы словно пламенели в лучах солнца, аккуратно подстриженные усы и борода были такого же огненного цвета. В то же время в облике мужчины угадывалось что-то дикое, варварское, и Зайла вспомнила однажды виденную ею картину, изображающую древнего викинга.
Хасан и Хаким, видимо, подумали о том же, потому что приближались к незнакомцу крайне осторожно. Они велели ему наклониться, поставив руки на капот, и обыскали не чисто формально, как собирался Хасан, а очень тщательно. Правда, ничего более опасного, чем щипчики для ногтей, им найти не удалось. Затем все трое двинулись к самолету. Рыжеволосый великан шагал впереди, явно не обращая внимания на автомат, дуло которого Хаким прижимал к его спине.
— Да расслабься же! — рявкнул Хакиму Хасан, когда они поднялись в салон самолета. — Ты же сам видел, что оружия нет и в помине. Похоже, что Бен-Рашид, против обыкновения, проявил здравый смысл. — Он небрежно махнул рукой, указывая на Зайлу, сидящую в глубине салона. — Вот она, Сейферт. Можешь убедиться, что она жива и невредима.
— Я хочу поговорить с ней, — сказал Дэниел. — Наедине.
— Не вижу в этом необходимости, — резко возразил Хасан. — Она и так скажет, что ей не сделали ничего плохого.
— Вот и пусть скажет, — заявил Дэниел, — но только с глазу на глаз. Мне даны строгие указания удостовериться, что девушке не причинили вреда. Только тогда мы пойдем на переговоры. Но вряд ли она сможет говорить откровенно, когда вы стоите тут, держа ее на мушке.
После минутного колебания Хасан пожал плечами:
— Ладно, мы будем стоять у двери. Если ты понизишь голос, нам не будет слышно. Учти, у тебя пять минут.
Читать дальше