Дмитрий Басаргин - Море, солнце и…

Виктор наскоро умылся, и вот он уже идет в шортах и сланцах по плохо асфальтированной извилистой улочке вниз. Туда, откуда слышится шум прибоя, крики чаек и отдыхающих, терзаемых аттракционами.

«Так, первым делом — искупаться. Потом купить чебурек, отстояв километровую очередь — забытое совьетико. Еще бутылку пива. Что еще надо для счастья? Надо бы, правда, купить че-нибудь на обед-ужин, питаться в кафе ни здоровья, ни денег нет. Можно даже успеть сварить, если керогаз не займут. Какой-нибудь, блин, кашей для Гоши. А потом работа, растопыривай кошельки, грингос, маэстро в ударе. Это вам не попса, это фламенко. От Сантьяго Бриса. Придумал же я себе фамилию… Да, вина жрать надо меньше. Вкусно, конечно, но ведь и здесь химия. „Новый урожай“. Он еще на лозах висит, новый их урожай, а вину играть надо месяц…».

Солнце продолжало запекать на медленном огне селение и жителей, а Виктор, еще раз повернув вместе с улочкой, увидел его. Море. Преодолев в первый день ощущение огромного бассейна с соленой водой и того, что все вокруг кажется декорациями — и горы, и Крепость, и само небо, на второй и третий день воспринимаешь море как должное. Да, так и должно быть. Я здесь и море здесь. И только в самом уголке сознания в каждом из нас, да, я уверен, в каждом прячется детская радость обладания липким сахарным леденцом, который никому не отнять. Море! У меня есть Море!

Немой восторг.

Но восторг, и немой в том числе, не мешает действовать. Сбросить сланцы и шорты — дело секунд, пробежать по горячей полосе пляжа, забежать по пояс хотя бы и ныр-рну-уть… Ныр-нуть. И никакой усталости, никакого недосыпа, что вы! Вынырнуть и на спине подальше, подальше от этих водных мотоциклов, моторок с прицепленными на тросе орудиями инквизиции, за буйки к манящей и невидимой в мерцании линии горизонта. А-х-ха-ха… Все ерунда, все. И ночная жизнь, и ноющие пальцы, и неизбежное пьянство — все. Не это главное. Вот море — это не ерунда.

Однако, как ни хорошо на поверхности, но нас зовет подводный мир. Когда ныряешь без маски, море — как огромная линза. Приближает предметы и искажает их. Вот, к примеру, пустые раковины мидий, лежащие на дне. Как звезды величиной с кулак, и, кажется, руку протяни — достанешь, а не тут-то было, сначала донырни, потом окажется, что она с рубль, а не с кулак. Или вот эти загорелые ноги. Кажется, их хозяйка сейчас по голове тебе проплывет, в панике всплываешь, а до нее еще грести и грести. Ничего ноги, кстати.

Хорошо, наверное, быть японцем-ныряльщиком. То ли у Кусто, то ли еще где-то показывали, толстые такие японцы, ловцы жемчуга, ныряли на глубину до тридцати метров. Без всего — без акваланга, без костюма. Наоравшись, правда, предварительно, чтобы легкие разработать. Мы, конечно, не в Японии, нам и на три метра — достижение. Хорошо, наверное, собирать эти мидии. Как говорится, уж плавки полные, а жемчуга все нет. И, выходя на берег, хотя и без жемчуга, Виктор чувствовал себя бесстрашным ныряльщиком. Как те японцы — героическим, но и безумным в то же время.

— Пф-ф! — какая-то девчонка в шезлонге прыснула со смеху, отводя взгляд от его плавок. Девчонка смуглая и черноглазая. Не обращая внимания, ну почти не обращая внимания на этот взгляд, герой-ныряльщик упал на покрывало возле своих шорт. Да-да, все то же линялое покрывало-штора, оно же пляжное полотенце. Выгреб ракушки из плавок. Мелочь пузатая были они при жизни, зато как их тут было много. А сейчас где, уплыли в теплые края? Эх, хорошо-то как! Купить мидий-рапанов, что ли, на старости лет? Для мужской силы полезно, говорят. Как там у классика: «Сейчас бы с красивой солдаткой завесть хорошо роман…» С солдаткой, допустим, ни к чему…

Виктор оглядел пляж вокруг. Пляж — как пляж. Люди всех цветов, комплекций и степеней раздетости. Есть в очках, шляпах, под зонтами, еще и в глухо закрытом купальнике. А есть… И почему на пляже обнажают, как правило, некрасивую грудь? V.I.P.еров не видно, они обычно так и парятся в своих килограммах золота, бедные.

Есть охота.

Охота есть.

«Мидии, рапаны!»

«Пиво-рыба!»

«Сочная-молочная кукуруза!»

На любой вкус, прямо. Это для ленивых, мы поднимемся на набережную, пара метров, а уже дешевле.

— Девушка, мидии, пожалуйста. Сколько?

— Пять гривен.

— Ага, две, — Виктор протянул развернутую «десятку» и тут же жадно впился зубами в мясо моллюска. Вкусно, аж жуть.

Вниз, вниз к морю. Скорее, скорее нырнуть. Вм-м, блаженство. Где они, интересно, ловят этих мидий? Я бы и сам наловил, бесплатно, не в лом.