Кэролайн Черри - Угасающее солнце - Кутат

– Мьюк, – сказал Ньюн. – Безумие дуса. Оно чуть не увлекло нас всех во Мрак. Боги… боги… боги…

Мысли вновь стали ясными. Разум восторжествовал в его теле. Он поднялся, подошел к Мелеин, опустился около нее на колени, боясь за ее рассудок. Но от нее исходило спокойствие. Она посмотрела на него ясными глазами, сжала его пальцы.

– Какие потери у нас? – спросила она.

– Кел Тэйз, его дус… – он обернулся к кел'ейнам и услышал еще несколько имен.

Погибли Диас и Десаи… Ньюн прикусил губу, с горечью сознавая тяжесть потери. Убитые были и в других племенах. Лучшие из лучших навсегда ушли во Мрак.

– Мое благословение павшим, – сказала Мелеин. Лицо ее внезапно осунулось, усталость наложила тяжелую печать на его черты. Мелеин крепче прижала раненую руку к груди.

– Сейчас нам нужно выяснить, как дела в лагере.

– Лучше, чем здесь, – сказал голос, очень молодой, женский. Через ряды кел'ейнов пробралась девушка, юная кел'е'ен без шрамов, без вуали. Девушка опустилась на колени перед Мелеин, склонив голову. Мелеин пальцем приподняла ее подбородок, и юные глаза с трепетом взглянули на госпожу.

– Ты…

– Кел Туас, Мать. Кел Сэйрас послал нас, когда начался обстрел. В лагерь не попала ни одна бомба. Мы пришли и, прячась за камнями, смотрели, чем мы можем помочь. Мой брат пошел в город. И я думаю…

– Он не дошел до нас, – сказала Мелеин.

– Я так и знала, – печально сказала девушка. – Я ждала, ждала. Могу я сообщить Сэйрасу, что вы в безопасности, госпожа?

Мелеин, взяв лицо девушки в руки, поцеловала ее.

– Ты можешь идти, кел'е'ен?

– Да, Мать.

– Тогда беги.

Кел'е'ен поднялась и бросилась бежать, но Ньюн схватил ее за руку, снял Знак Чести со своей мантии и вложил в ее холодную ладонь.

– Кел'ант, – прошептала она. Она была из джей'эном; теперь он вспомнил ее, юную, стройную, невинную, как Тэйз. Значит, племя живет. Умирают опытные воины, закаленные в боях, но на смену приходят молодые, полные сил.

– Беги, – сказал он. – Жизни и чести, кел Туас.

– Да, – выдохнула она и по-змеиному гибким движением проскользнула сквозь ряды кел'ейнов и исчезла. Она была не единственной. Юные кел'ейны других племен, легкие и быстрые, как тени, побежали к лагерям своих племен.

А те, кто остался, немного успокоились, узнав о том, что весь огонь обрушился на Эли'ит, оставив нетронутыми их лагеря. Теперь Келы занялись собой. Дункан перевязал рану Ньюну, Хлил трудился над раной Рас… не было никого, кто остался бы невредимым. У всех были раны, ожоги… И дусы печально завывали, зализывая свои раны. И их раны не были смертельными.

Сен Боаз сидела среди них.

– С тобой все нормально? – спросил Дункан. Она качала головой, тяжело дыша, завернувшись в мантию эли. Драгоценные камни сверкали в свете звезд.

И это была не единственная подобная мантия на равнине.

– Смотрите, – сказал Риан, указывая на город, откуда выходила толпа эли. Бледные лица, белые гривы волос, сверкающие драгоценности мантий среди серых камней.

– Пусть идут, – сказал кел Кедрас, – если они совсем сошли с ума.

Но эли оставались вблизи города и многие из них были маленькими – дети.

Ярость Келов улеглась, напряжение спало. Они говорили между собой, но не об убийстве.

Ньюн опустил голову на своего дуса и почувствовал его боль, боль ран всех кел'ейнов. Ньюн постарался успокоить дуса прикосновением руки, успокоить и облегчить страдания.

– Они не придут, – сказал он Дункану. – Ни регулы, ни земляне. Боги, я не знаю, сов-кел. Я думаю… – но он не посмел высказать то, что отчаяние владело его душой. Келы сидели вокруг него. Он взглянул на сен'е'ен из землян. – Она говорит, что земляне придут, но она не может знать этого. «О!» – Ньюн и Дункан посмотрели на небо с надеждой и страхом.

На западе в пески упала звезда.

И все.

– Они придут, – сказала Мелеин и все кивнули, надеясь, что так и будет.

Дункан, Риан и Рас опустились на песок подле своих дусов, ища тепла и покоя. Они снова ощущали друг друга, и только не было среди них Тэйза с'Сочил, юного и беззаботного.

– Ай – сказал кто-то. Наступал рассвет. Громкое «Ай!» послышалось с утеса, где находился часовой.

Ньюн вскочил на ноги, за ним все келы и сены. Поднялась и Мелеин. Последней, с трудом, поднялась Боаз. Все глаза устремились в небо.

Там вспыхнул яркий свет, затем появилась точка… и послышался невообразимый грохот.

– "Флауэр"! – выкрикнула Боаз. И хотя Келы ничего не поняли, они увидели ее радость. Возбуждение охватило всех, даже дусов.