Уильям Гибсон - Нейромантик

– Тони видел это?

– Не помню. Сразу же после этого я оказалась на пляже. Раннее утро, рассвет, птицы поют, и совсем никого. Я испугалась, потому что у меня не было чем колоться, а я знала, что скоро начнет ломать... И я пошла, и шла дотемна, потом нашла вот это место, а на следующий день море вынесло на берег еду, коробки были все в водорослях, похожих на листья из густого желе.

Линда засунула палочку, которой помешивала угли, поглубже в костер и оставила ее там.

– Здесь у меня ни разу не было ломки, – продолжала она, глядя, как огонь разгорается, получив свежее топливо. – Гораздо больше мне не хватало сигарет. А как ты, Кейс? Ты сейчас сидишь на чем-нибудь?

На ее скулах плясали всполохи пламени, напоминающие отблески огненных фейерверков "Замка колдуна" или разрывов снарядов "Танковой войны в Европе".

– Нет, – ответил он, а потом долгое время его больше ничего не интересовало, и все, что он ощущал, это привкус соли на ее губах – от высохших слез. Была в ней какая-то сила, что-то такое, что он помнил по Ночному Городу и вновь ощутил сейчас; что-то, что поглощало его и держало в себе, вне времени и смерти, неотступно преследовавшей и гнавшей его на улицы. Это ощущение было ему знакомо, но не всякой женщине удавалось пробудить это в нем, и поэтому, каким-то неведомым образом, он ухитрялся забывать о его существовании, и потому терял и находил его множество раз. Оно принадлежало – он вспомнил, вспомнил это в тот миг, когда Линда увлекла его вниз – плоти. Плоти, которая для ковбоев всегда была унижением. Это было тайной, выходящей за пределы человеческого понимания, – морем информации, закодированной в спиралях ДНК и ферментах, тонкий смысл которой могло постигнуть, своим слепым, но абсолютно действенным методом познания, только тело.

Молния ее штанов затрещала и запуталась в клочках высохших водорослей с крошками соли. Кейс рванул молнию, ткань затрещала, какая-то маленькая металлическая деталька отлетела и звякнула о стену, и в следующий миг они слились, подчиняясь воле непознаваемых древних инстинктов. Здесь, даже здесь, в этом странном месте, суть которого была ему известна, в воссозданной модели чьих-то воспоминаний, эта сила имела над ним власть.

Линда вздрогнула, когда палочка, оставленая в огне, выстрелила, разгораясь сильнее, резче очерчивая на стене их тень.

Позже, когда они лежали рядом и его рука покоилась у нее на животе, Кейс вспомнил, как Линда сегодня днем шла к нему по пляжу, белую пену, ласкающую ее ноги, и то, что она сказала потом.

– Он сказал тебе, что я приду, – повторил Кейс.

В ответ Линда повернулась на бок, прижалась задом к бедру Кейса, нашла его руку и пробормотала что-то во сне.

Его разбудила музыка, но сначала он решил, что просто слышит свое сердце. Кейс сел в постели рядом с Линдой, вздрогнул от утренней свежести, накинул на плечи куртку. Из двери сочился серый утренний свет. Костер давно потух.

В его глазах замелькали призрачные иероглифы – полупрозрачные строки символов складывались в какие-то фигуры на фоне скучной серой стены бункера. Кейс опустил глаза, посмотрел на свои руки и увидел, что под их кожей перемещаются светящиеся голубым молекулы, увлекаемые непонятными силами. Кейс поднял руку и поводил ею в воздухе, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. За рукой тянулся слабый тающий след ее силуэтов.

Волосы на его руках и шее стояли дыбом. Кейс оскалил в усмешке зубы, подтянул колени к груди, обхватил их руками и принялся вслушиваться в музыку.

– Что случилось?

Линда сидела, натянув одеяло на грудь и протирая глаза.

– Милый...

– У меня странное ощущение... как от наркотика... у тебя здесь есть какие-нибудь?

Линда затрясла головой, придвинулась к нему и обняла за плечи.

– Линда, кто тебе сказал? Кто сказал тебе, что я приду? Кто?

– На пляже, – ответила она, почему-то смущенно отводя глаза. – Мальчик. Я встретила его на пляже. Лет тринадцати. Он живет здесь.

– И что он сказал?

– Он сказал, что ты придешь. Он сказал, что ты не будешь на меня злиться. И показал мне озеро с дождевой водой. Он был похож на мексиканца.

– На бразильца, – машинально поправил ее Кейс.

В поле его зрения на фоне стены пронеслась новая волна символов.

– Полагаю, он из Рио.

Кейс встал и начал натягивать джинсы.

– Кейс, – сказала Линда дрожащим голосом, – куда ты собрался, Кейс?

– Мне кажется, что я сейчас встречусь с этим мальчиком, – сказал он.