Брайан Ламли - Дом Дверей - Второй визит

Чайки кружили над ними, делали себе плоты из их гниющей, похожей на струпья массы, недоверчиво поклевывали их. И сравнительно легко рассекая их, рыболовные суда снова выбирались на более чистые и глубокие воды.

– Мы можем дозаправиться в Эксетере, – предложил Фред Стэннерсли, оборачиваясь, чтобы проверить, как там его пассажиры. Выглядел он ужасно, но, впрочем, так же, как и все остальные. – Мы можем также поесть, – продолжал он, – и, может быть, поспать часок-другой, прежде чем продолжим путь до Лондона.

Но рослый спецагент уже спал, положив голову на колени укачивавшей ее Миранды.

– Я позвоню в Лондон из аэропорта, – сказала она. – Сообщу им еще несколько подробностей.

Фред Стэннерсли уже доложил о положении дел по рации в кабине, пытаясь предотвратить любую отчаянную акцию, какую могли готовить на крайний случай.

По счастью, никаких акций не затевалось. Во всем мире возобладал здравый смысл того рода, каким обладал Спенсер Джилл. Никто, ни одно правительство не решилось применить ядерное оружие. В мире экологического бедствия, порожденного пришельцами – в мире, и так уже умиравшем, – это стало бы окончательной катастрофой.

И после того как Фред Стэннерсли получил сигнал отбоя и передал его дальше, никто не мог быть счастливей от такого исхода, чем Миранда Марш.

Анжела сидела, прильнув к Джиллу так, словно вознамерилась никогда больше не отпускать, и спросила:

– А как насчет этого? – Она имела в виду Кину Суна, который тоже развалился на своем сиденье и крепко спал. – Он ведь жутко пострадал, и с этой рукой… он никогда не станет прежним.

– Ему это и не понадобится, – отозвался Джилл. – Он же герой. Когда он вернется в Китай, я имею в виду настоящий Китай, то его будут чествовать, как никого прежде! Замечательный товарищ, наш Кину Сун! Это уже задача Миранды: гарантировать, что он получит все положенные ему фанфары и что его соотечественники об этом узнают.

– Я позабочусь об этом, – охотно согласилась Миранда. После чего Джиллу оставалось позаботиться лишь об одном последнем деле.

Когда Анжела принялась клевать носом, а все остальные тоже заснули сидя, Джилл откинулся на спинку сиденья и дал своему машиночувствительному разуму отправиться блуждать в заоблачные выси, в те заоблачные выси, где не было никаких машин. Или туда, где водились лишь чуждые машины пришельцев. Но теперь уже не такие и чуждые для Спенсера Джилла… На борту судна фонов цветовая кодировка системы связи изменилась, и экраны по всему кораблю начали передавать поддающееся прочтению сообщение струй и потоков цвета всегда активных стен. Это не было передачей капитана экипажу: сообщение передавалось не с борта и не являлось связью корабля с кораблем. По этой причине оно вызвало огромный интерес у различных контролеров-фонов в их узловых точках.

Они прочли сообщение и передали в ответ:

– Кто ты?

– Спросите у своего синтезатора, – ответ пришел со скоростью мысли. – Компьютер меня знает.

– И ты утверждаешь, что ггудднов больше нет?

– Тех, чьи действия вы прилетели расследовать – больше нет, это правда. Если же где-то есть другие, то они не моя забота.

– И ты в ответе за их… небытие?

– Нет, в ответе они. Я – мы – нашли их недостойными.

– И теперь ты предупреждаешь, что и нам тоже нужно убираться отсюда?

– У вас нет никаких дел в нашем пространстве, в нашем мире или системе миров. Свяжитесь с Верховным фоном. Передайте ему то, что я сообщил вам: когда мы встретимся в следующий раз, то визит к вам нанесем мы. Надеюсь, он будет мирный.

– Мы определенно сообщим ему.

А затем…

– Хорошо! – заключил Джилл. – Земля связь закончила…

НОАК – Народно-Освободительная Армия Китая.

VIP – Очень Важная Персона.

Уильям Хит Робинсон (1872–1944) – английский карикатурист, любил рисовать нелепые по сложности устройства машины и механизмы.

Субальтерн – самое младшее офицерское звание в английской армии.

САС – Спец Авиа Служба – английский спецназ.

IQ – коэффициент интеллектуальности.

Нижняя Мохоскважина – так называли попытку американских геологов и инженеров пробурить скважину в верхний слой мантии, лежащий за разрывом Мохоровичича. Работы начались в пятидесятых годах XX века, но в шестьдесят шестом их прекратили в связи с возрастающей дороговизной.