Брайан Ламли - Из бездны — с Суртсеем

Фамилия : Хотри

Имя : Филлип

Дата рождения : 2 декабря 1927 года

Возраст (полных лет): 35

Место рождения :

Адрес : Олд-Белдри, Йоркш.

Род занятий : писатель

Заявляет, что… (ниже следует текст заявления).

Я просил, чтобы мне, как арестованному, сделали предупреждение о последствиях согласно устоявшейся практике, но мне сказали, что в свете моего предполагаемого состояния необходимости в том нет… Намек более чем прозрачен, так что я считаю своим долгом начать рассказ следующим образом.

Я недвусмысленно и ясно ставлю читателя в известность — прежде чем рекомендовать постороннему ознакомиться с данным заявлением, — что я никогда не верил фанатично в сверхъестественное. Равно как и никогда не был склонен ни к галлюцинациям, ни к видениям, никогда не страдал нервным расстройством либо психическими заболеваниями. Ни в каких документах не содержится подтверждений тому, что среди моих предков наблюдались случаи душевных болезней, — доктор Стюарт ошибся, объявив меня сумасшедшим.

Я считаю обязательным все это оговорить, прежде чем я разрешу читать дальше, ибо, всего лишь проглядев эти записи наискосок, заурядный читатель придет к ложному выводу, что я — либо неисправимый лжец, либо вовсе выжил из ума, а мне вовсе не хочется подкреплять убеждения доктора Стюарта…

Однако ж я признаю, что вскорости после полуночи 15 ноября 1963 года тело моего брата умерло от моей руки, но в то же время я заявляю со всей ответственностью: я — не убийца. В настоящем заявлении (которое неизбежно окажется изрядно длинным, ибо я твердо намерен рассказать всю историю как есть) я собираюсь убедительно доказать свою невиновность. Ибо воистину ни в каком гнусном преступлении я неповинен, и это мое деяние, оборвавшее жизнь в теле моего брата, — всего-навсего непроизвольное действие человека, осознавшего чудовищную угрозу душевному здоровью всего человечества. Потому, в свете утверждения о моем безумии, я должен ныне попытаться пересказать эту повесть сколь можно подробнее; мне следует избегать хаотичной непоследовательности и выстраивать фразы и параграфы сколь можно тщательнее, стараясь даже не думать о финале, пока не дойду до главного ужаса…

Так с чего же мне начать?

Да будет мне позволено процитировать сэра Эймери Венди-Смита:

«Существуют неправдоподобные легенды о Звезднорожденных созданиях, которые жили на этой Земле за много миллионов лет до пришествия человека: создания эти задержались здесь, в темных укрывищах, когда человек уже появился на свет. Я уверен: в определенном смысле они и сейчас здесь, с нами».

Следует помнить, что слова эти были произнесены знаменитым археологом и знатоком древности еще до того, как он отправился в свою последнюю, злополучную экспедицию в дебри Африки. Я знаю, сэр Эймери намекал на ту же расу чудовищных порождений ада, о которой я впервые узнал в страшный период полтора года назад; и я принимаю это во внимание, когда вспоминаю, как именно он вернулся, один и в бреду, с темного континента — к цивилизации.

В ту пору мой брат Джулиан был полной моей противоположностью: в темные мистерии он верил свято. Он жадно и без разбору поглощал жутковатые книги, не заботясь о том, много ли в них правды, — такие, как «Золотая ветвь» Фрэзера и «Культ ведьм» за авторством мисс Мюррей, — а также и фантастику, в духе своей подборки старых, почти бесценных номеров «Жутких историй» и других популярных журналов того же типа. Многие друзья, полагаю, непременно решат, что его первоначальное психическое расстройство как раз и объясняется этой нездоровой тягой к чудовищному и аномальному. Я, разумеется, так не считаю, хотя признаю, что когда-то был с ними согласен.

Так вот, о Джулиане: он всегда отличался недюжинной физической силой, а вот сильным характером похвастаться не мог. Мальчишкой он бы справился с любым задирой, при его-то росте, но ему никогда не хватало решимости. Вот почему из него не получилось писателя: сюжеты он выстраивал неплохо, а характеры выходили неживыми.