Ольга Ларионова - КЛЕТЧАТЫЙ ТАПИР

Жучка, в отличие от своих земных сородичей, была покрыта эластичными десятисантиметровыми иголками, темно-лиловыми у основания и нежно-сиреневыми на концах. Уникальная рептильная гибкость зверька позволяла принимать самые курьезные позы – вот и сейчас Жучка, просунув мордочку между задними лапками, умудрялась чесаться обеими лапами одновременно. Смотреть на нее можно было часами.

Вспомнив о времени, Варвара соскочила с подоконника и вернулась к фону. Включила экран. Бурдюк Полупегаса с выставленным вперед лотком уже закрывал собою весь обзор. На лотке стоял снимок.

У Варвары руки дернулись – схватить его и поднести к глазам. На ослепительно золотом фоне неведомым черным крапом был нарисован тапир. Мощный круп, повернутый к зрителю, чем-то напоминал леонардовских коней, а гордо вскинутая голова в ореоле короткой гривы глядела в глубину поверхности, словно животное готово было пройти, сквозь стену; более того – возникало ощущение, что оно зовет зрителя за собой. Четкий рисунок шкуры, расчерченной на квадраты, вызывал уже не столь глубокое изумление – крап жирафа тоже ведь мог бы довести до исступления пришельца с другой планеты, посетившего земной зоопарк.

– Ты что, снимал со светофильтром? – спросила Варвара.

– Отнюдь нет.

– Тогда на чем же выполнено изображение?

– На золоте.

Последние надежды на то, что это порезвились сусанинские мастера фресковой живописи, как-то поблекли.

– Вот что, сиди на месте, держи этот снимок в лапочках и никуда до моего прибытия не вылезай. Все.

Она отключилась от базовой сети и снова взялась за кнопочку персонального фона, который связывал только членов Голубого отряда.

– Командора, – попросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно обычнее.

– Да, Барб? – тут же послышалось в ответ.

– Я хочу вернуться. Вы можете прислать за мной машину? Сейчас же?

– Высылаю. Отбой.

Ну и молодец, что ничего не спросил. Только что он пришлет – вездеход, вертолет? А, увидим. Она запрыгала на одной ноге, надевая форменные штаны. Жаль только, что в таком великолепии нельзя гулять босиком, – привыкла уже… Она застегнула куртку и побежала в садик.

– Евгений Иланович!.. – она прикусила язык, потому что вдруг сообразила: Гюргу-то она ничего не сказала!

Значит, сейчас Сусанин узнает обо всем первый? Но тот, увидав ее переодетой, не дал ей и слова сказать:

– Вырядилась в униформу? Сманили, значит? И давно пора было, нечего тут торчать! Сидишь тут и пялишься, при тебе ни охнуть, ни вздохнуть…

– Но я, как только…

– И чтоб ноги твоей тут больше не было! Жучкой обойдусь! Дали небесные, ну до чего же больные мужчины напоминают обиженных детей! Через неделю он обрастет кожей, забудет все больничные неурядицы, но за этот тон ему наверняка будет стыдно. А может, он попросту хочет, чтобы она осталась?..

Но думать об этом дальше Варвара не могла – ноги сами несли ее на вертолетную площадку. Там наткнулась на Кирюшу:

– Дорогу не починили?

– Путеукладчик на сплошном перегреве, но еще часов сорок. Вам в Пресепторию?

– Угу.

– Случилось что-нибудь?

– Как ведьма, могу вам пообещать: обязательно случится.

– Да уж, пока вас не было, на Степухе все было тихо и мирно. Тысячу лет назад с вами бы знаете что сделали?

– И-и-и пепел по ветру!

Он вдруг тревожно оглядел ее с ног до головы:

– Моя бы воля, я вас никуда сегодня не пустил бы.

– Так не ваша воля, Кирюша. И не моя. Все мы в руках начальства, а оно что-то не шлет за мной вертолета.

– Да вон летит, он же почти бесшумный.

Вертолет завис над вечерней долиной, явившись из ее горлышка, как джинн из бутылки.

Снизившись, он выкинул лесенку, и Варвара юркнула в люк, даже забыв помахать на прощанье Кирюше.

– Что за спешка? – спросил Шэд, выглядывая из верхней кабинки. – С вами ничего?..

Она отчаянно замотала головой:

– Скорее, Шэд, скорее! Я потом объясню. Так надо! Шэд исчез, и машина круто пошла вверх. Даже уши заложило. Варвара некоторое время посидела на полу, оглядываясь, – все в кабинке было прибрано, коечка принайтована к стене, никаких следов спасательной операции, словно и не висела машина три дня назад над горящим ущельем. Может быть, в другое время и при других обстоятельствах она почувствовала бы – не носом, а сердцем – дух крови и гари. Но сейчас она была уже там, под древней стеной.

Девушка встала, приподняла верхний люк – потолок как раз касался ее волос.

– Шэд, к вам можно?