Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик. Конфликт

Тонкие лучики рассвета, пробивавшие бамбуковые жалюзи, были необычайно густого алого оттенка. Спальня из привычного уже набора полутеней превратилась в этюд, написанный всего двумя красками – непроглядно-черной и алой. Мрачное это зрелище странным образом наполняло душу Мойо глубоким довольством.

Лежавшая рядом Стефани пошевелилась, потом присела, хмурясь.

– Тебя вдруг такое счастье охватило... Что случилось?

– Не знаю... – Он проковылял к окну, раздвинул пальцами тонкие бамбуковые полоски. – А! Иди сюда, посмотри.

Небо над Эксноллом заволакивали тускло-багровые перистые облака. Лучи рассвета сливались с их внутренним свечением. Только на востоке небо еще темнело, но ночь уже отступала, умирая.

– Больше мы не увидим звезд, – счастливо выдохнул Мойо.

Сама Земля трепетала от мощи, творившей этот заслон, и Мойо ощущал его сердцем и откликался, добавляя каплю собственной силы, чтобы поддерживать его. Он подозревал, что это единение душ было в чем-то сродни Согласию эденистов. Аннета Эклунд победила, превратив полуостров в край живых мертвецов. И два миллиона одержимых подсознательно сливали воедино свои энергистические способности, исполняя общее желание своего коллективного бессознательного.

В глубине сада, где нависающие ветви преграждали путь разгорающемуся алому свету, мелькнуло несколько теней. Садовые механоиды давно вышли из строя, перепахав перед этим большую часть клумб и газонов. Распахнув свой разум, Мойо ощутил несколько трепещущих комочков мыслей. Опять избежавшие одержания детишки. Не он один отпустил своего подопечного. К сожалению, королевская морская пехота отступила очень быстро.

– Черт. Опять за едой вернулись.

Стефани вздохнула.

– Мы уже оставили им все пакеты из кухни. Что еще можно им дать?

– В доме напротив были куры. Всегда можно зажарить и выставить на улицу.

– Бедные дети. Им, наверное, ужасно холодно спать на улице. Не принесешь кур? Я пока разогрею плиту, и мы их запечем в духовке.

– А зачем мараться? Сразу превратим в жареных.

– Что-то не верится. И я не хочу, чтобы детей от непрожаренной птицы понос мучил.

– Если расстрелять их огнем, прожарятся сами.

– Не спорь, лучше неси кур. – Она легонько развернула его за плечи и подтолкнула. – Все равно их надо ощипать.

– Ладно, иду, – усмехнулся он, создавая на себе одежду.

Спорить было бессмысленно. Это была одна из черт Стефани, которые ему так нравились, – она имела свое мнение по очень немногим вопросам, но уж если что-то для себя решила...

– Кстати, а сами мы что есть будем? В доме не осталось ничего, и народ уже растаскивает припасы из магазинов на Мэйнгрин.

Поэкспериментировав, он выяснил, что его энергистическая сила не столь всемогуща, как казалось. Он мог навести иллюзию на любой предмет, и если это длилось достаточно долго, материя приобретала форму и текстуру, какие Мойо себе представлял. Но человеческому телу требовались определенные белки и витамины. Деревяшка, выглядевшая и пахнувшая как лососина, для желудка была ничем не лучше жеваной бумаги. И даже с настоящими продуктами приходилось соблюдать осторожность. Его уже один раз стошнило после того, как, преобразуя хлеб в пакетиках в шоколадный мусс, он забыл снять с него фольгу.

– Об этом можно подумать и попозже, – решила Стефани. – Если придется, всегда можно уехать из города и устроиться на одной из ферм.

Потомственного горожанина Мойо такая идея не привлекала, но вслух он этого не высказал.

В дверь постучали прежде, чем Мойо успел выйти на улицу. На крыльце стоял их сосед Пэт Стейт в роскошном бейсбольном костюме в сине-серую полоску.

– Мы тут команду набираем... – с надеждой проговорил он.

– Да мы встали только что.

– А, понятно. Вы извините... Но если после обеда вы свободны...

– Тогда, конечно, подойду.

Пэт принадлежал ко все растущему числу экснолльских спортсменов-любителей, вознамерившихся, казалось, переиграть во все подвижные игры, придуманные когда-либо человечеством. Два городских парка они уже заняли.

– Спасибо, – выдавил Стейт, не замечая иронии в голосе и мыслях Мойо. – На нашей улице поселился один бывший англичанин. Обещал научить нас играть в крикет.

– Просто сказка.

– А вы во что играли раньше?

– В покер. На раздевание. А теперь извините, мне еще кур на завтрак ловить.

Куры давно вырвались из загородки, но из сада не уходили, роя газон в поисках червячков. Порода была генинженированная – толстенькие, изжелта-рыжие и на удивление быстроногие.