Дэвид Геммел - Последний меч Силы

– Клянусь всеми богами, ну и шайка! – закричал Катон.

Послышались смешки, но напряжение не рассеялось.

Молодой легионер уронил гладий и попятился.

– Подбери его, мальчик, – мягко сказал Катон. – Он ведь заржавеет, валяясь тут.

Юноша задрожал, готовый расплакаться.

– Я не хочу умирать, – сказал он.

Катон взглянул на готов, приготовившихся атаковать, подошел к нему и подобрал его меч.

– Никто не хочет, – сказал он, вкладывая рукоять в его пальцы, и вернул мальчика на место в ряду.

С ревом, напомнившим о недавней буре, готы ринулись на них.

– Лучники! – загремел Катон. – Занять места!

Пятьсот лучников в легких кожаных туниках пробежали между щитоносцами и образовали ряд у вершины холма. Темное облако стрел обрушилось на нападающих. Готы были в крепких доспехах, и убитых было немного, но набегающие сзади спотыкались о трупы, и атака захлебнулась.

– Назад! Взять копья!

Лучники отступили за стену щитов, положили луки с колчанами и попарно взяли длинные копья, лежавшие позади тяжеловооруженных легионеров. Первый в каждой паре опустился на колено позади щитоносца и ухватил древко примерно в трех локтях от наконечника, а второй стиснул его у конца, и они застыли, ожидая команды Катона.

Атакующие готы уже почти приблизились к линии щитов, когда Катон взмахнул рукой:

– Бей!

Задние копейщики рванулись вперед, и спрятанные копья, направляемые коленопреклоненными передними, молниеносно выдвинулись между щитами, поражая воинов в первых рядах атакующих, разбивая щиты вдребезги, пронзая кольчуги. Незазубренные наконечники не застревали в теле – копья оттягивались назад, вновь и вновь находя свою цель.

Это была настоящая бойня, и готы обескураженно отступили.

Трижды они возобновляли атаку, но смертоносные копья вновь вынуждали их отступить. Склон перед стеной щитов был усеян телами врагов – мертвых или бьющихся в агонии, пока жизнь покидала их вместе с кровью, льющейся из развороченной груди на мягкую землю.

Вдоль первого ряда отступивших готов прошел начальник, что-то приказывая ждущим воинам. Пятьсот из них побросали щиты и двинулись вперед.

– Что они делают, почтеннейший? – спросил Деций, помощник Катона. Тот не ответил: в разгаре битвы полководец не может признать, что понятия не имеет.

А готы волной хлынули вверх по склону, выкрикивая имя Вотана. Копья вонзались в них, но каждый пораженный воин стискивал древко за погрузившимся в его тело наконечником, не давая извлечь его для нового удара. Теперь в атаку бросилось все войско и на этот раз с ужасающей силой обрушилось на британскую стену щитов.

На мгновение стена раскололась, и несколько воинов ворвались внутрь. Катон выхватил свой гладий и ринулся на них. К нему присоединился юный легионер, и вместе они закрыли пролом. Готы отступили. Катон обернулся к легионеру и узнал мальчика, бросившего меч перед началом битвы.

– Молодец, малый!

Но прежде чем мальчик успел ответить, готы оглушительно взревели и возобновили атаку.

Сражение длилось весь день, и победа осталась нерешенной. Однако с наступлением темноты у Катона не оставалось иного выхода, как отступить с холма. Он потерял двести семьдесят одного человека. Враги, по его подсчетам, – около двух тысяч. С чисто военной точки зрения это означало победу, но Катон прекрасно понимал, что, по сути, британцы мало что выиграли. Готы убедились теперь – если когда-нибудь в этом сомневались, – что войско Утера в отличие от меровейского возглавляют умелые военачальники. А британцы убедились, что готы не так уж непобедимы. Но если не считать этого, никаких изменений прошедший день не принес, и Катон увел своих людей по дороге на Эборакум, уже выбрав место для следующего сражения.

– Неужели правда, почтеннейший, что король жив? – спросил Деций, когда они бок о бок ехали верхом впереди легионов.

– Да, – ответил Катон.

– Но тогда где же он?

Катон устал и не в первый раз пожалел, что ему достался такой помощник. Но Деций был сыном богатого купца и заплатил за свое назначение чудесной виллой под Эборакумом.

– Король сообщит нам о своих намерениях, когда сочтет нужным. А пока будем делать то, что он нам поручил.

– Но несколько человек видели его труп, почтеннейший. И уже шли приготовления к похоронам.

Катон пропустил это утверждение мимо ушей.

– Когда будет разбит лагерь для ночлега, обойдешь костры. Легионеры сегодня сражались прекрасно. Пусть они узнают тебя – хвали их, говори, что еще не видел такой храбрости.