Глен Кук: Башня страха

Лейле наконец удалось отлепить мальчонку от отца.

Теперь битва переместилась на землю. Лейла ставила Стафу на ножки, а тот не желал стоять. Мать победила. Стафа отошел, надув губы и заявив на прощание:

– Мамочка, я тебя терпеть не могу.

Он побежал к бабушке и вцепился ей в ногу. Но старухе было не до внучонка.

Аарон снова подхватил Арифа и усадил на левое колено, не обращая внимания на боль в руке и плечах.

– Иди сюда, здоровый парнища, посмотрим, что в мире происходит.

Аарон не переставал радоваться, что с Арифом все в порядке. Он больше ничего и никого не замечал и держался куда смелее обычного. Он даже не дрогнул, встретившись глазами с Орлом.

Бел-Сидек тащился вверх по улице Чар. С каждым днем все хуже. Его гордости приходится сносить все более тяжкие удары. Давно ли это случилось, давно ли он сдался на милость победителя – и вот он уже просто один из сгорбленных, скрюченных попрошаек-ветеранов.

Как всегда при этой мысли в нем вспыхнул гнев. Нет, он не сдался! Его не купить жалкими подачками, которыми геродиане от щедрот своих подкармливают побежденных кушмаррахан. Подкармливают остатками, объедками награбленного в их же родном городе, в Кушмаррахе!

Порой бел-Сидек склонен был к излишнему нагнетанию драматизма.

Он командовал тысячью человек – а теперь вынужден попрошайничать на улице. От ярости кровь бросилась бел-Сидеку в голову, он позабыл о боли в ноге, о крутизне подъема. Герод и Дартар заставили его подчиниться, сломили силой оружия. За ними – право победителей. Но он не позволит им завершить начатое. Он не деградирует.

– Они не победили, – бормотал он. – Им не сломить меня. Я – один из Живых.

Для истинно верующего эта формула могущественнее колдовского заклинания.

Бел-Сидек заметил на улице вокруг себя какое-то волнение. Он остановился, оторвался от мыслей о собственной горькой судьбине и подозрительно огляделся. Так и есть! Повсюду дартары и геродиане. Как они…

Подожди. Может, ничего такого нет. Что бы ни случилось, случилось это какое-то время назад. И у врагов вовсе не такой уж зловещий вид. Кое-кому будет очень скверно, если они нашли генерала.

И все же…

Все же что-то их очень и очень занимает. Раз сам Фа'тад ал-Акла тут, значит, дело нешуточное.

Не опасно ли ему здесь находиться? Они кого-нибудь ищут? Это обыск?

Нет, вряд ли. Вряд ли Орлу удалось вычислить их со стариком в нынешних обстоятельствах, через десять лет, притом что тропинки их пересекались всего раз и лишь на очень короткое время.

А вот Рахеб Сэйхед с дочерью.

Рахеб сутки напролет торчит на своей циновке; от нее ничто не ускользнет. Бел-Сидек похромал к женщинам.

Из складок юбки Рахеб выглянула улыбающаяся рожица.

– Привет, Стафа, – усмехнулся бел-Сидек. Ему нравился этот постреленок. – Привет, Рахеб, привет, Лейла.

– Приветствую вас, атаман, – ответствовала старуха и чуть заметно наклонила голову, показывая, что она-то по-прежнему почитает его. Потом она снова уставилась на Фа'тада.

Бел-Сидек, вопросительно нахмурившись, повернулся к Лейле.

– Сегодня ее мир был поколеблен до самого основания. – пояснила та.

– Что стряслось?

– Похитили ребенка. Зуки, сына Рейхи. Патруль дартар оказался как раз в том месте. Они пытались спасти Зуки. Три дартарина пострадали.

– Ах вот почему Фа'тад здесь.

– Может быть. Но вряд ли. С ними ничего серьезного. Я слыхала, он тут, потому что думают, будто в этом деле замешаны Живые.

– Какая чушь!

– Чушь?

– Зачем им шестилетний мальчонка?

– А зачем они избивают лавочников и грабят ремесленников? Зачем топят собственных людей и почему палец о палец не ударят для своих так называемых подопечных?

– Ты преувеличиваешь.

– Преувеличиваю? Позвольте мне сказать вам два словечка, атаман. В Кушмаррахе живут обычные, ничем не замечательные, лояльные обыватели. Они ненавидят геродиан и дартар не меньше вашего. И знаете что? Они по горло сыты Союзом Живых, настолько сыты, что почти готовы выдать Фа'таду некоторые имена.

– Лейла… Бел-Сидек обернулся.

– Аарон! Как ты?

– Плохо. У меня маленькие дети, а дартары, похоже, больше обеспокоены их безопасностью, чем кое-кто из наших соплеменников, которые вроде бы претендуют на мое сочувствие. А между тем этим людям следовало бы разобраться, в чем дело, если за похищениями детей стоит какая-то организация.

Бел-Сидек понял. И то, что он понял, ему не понравилось.

– Слышу, слышу Аарон. Ладно, пошли, проводи меня до дома. – И, волоча ноги, он начал подниматься в гору.