Йосех остро сознавал свою молодость, неопытность, сознавал, что его пика и татуировка на лице выглядят совсем новенькими. Меджах уверял, что эта неуверенность пройдет, что никто из горожан-вейдин ничего даже заметит.
Йосех понимал, что брат прав. Но понимать головой и понимать сердцем для молоденького наемника вовсе не одно и то же.
Раздался чей-то крик. Йосех увидел, что ватага ребятишек кинулась в сторону. Крик повторился, сбежались и взрослые. Ребята, похоже, порядком напугались.
Ногах тоже закричал, пришпорил лошадь и выхватил пику. Йосех ничего не понимал. Ему с трудом давались диалекты и жаргоны Кушмарраха. Ясно одно – что-то случилось, и Ногах считает, что это по их части. Йосех тоже пришпорил своего скакуна, причем верблюд попытался укусить подвернувшегося под ноги прохожего.
Густая толпа собралась у входа в узенький – шага в четыре в ширину – переулок. Галдели мальчишки, монотонно повторяя какое-то слово вроде “Бедиягха! Бедиягха!”.
Ногах подал знал Фаруку. Фарук затрубил в рог – это был сигнал для всех слышащих его дартар и солдат-ферренги. Толпа мигом поредела.
– Йосех, Меджах, Косут, – велел Ногах, – быстро в переулок, на крики. Остальные обойдут кругом и отрежут пути к отступлению. Эй, парень, покарауль верблюдов.
Дартары с грохотом спешились. Так и не сообразивший что к чему Йосех, Меджах и Косут (тот приходился им двоюродным братом) вступили в темный, сырой, вонючий проулок. Пика Йосеха в этом тесном проходе была бесполезна.
Шагов через пятьдесят они вновь услыхали крик, вернее, эхо. Будто кто-то звал на помощь.
Еще через двадцать шагов от переулка под прямыми углами расходились две дороги. Они остановились, прислушались.
– Сюда, – пожав плечами, решил Меджах и повернул вправо. Десять шагов. Опять этот крик, сзади. Дартары развернулись и побежали в обратную сторону. На сей раз Йосех оказался впереди и чувствовал себя еще хуже. Он вытянул пику перед собой.
Пятьдесят метров. Сто. Бежать приходилось в гору, они запыхались.
– Помедленнее, – велел Меджах. – Вдруг это ловушка.
Не все вейдин смирились с оккупацией.
Впереди сверху послышалось пыхтение, словно боролись два человека. Переулок опять поворачивал направо. Йосех завернул за угол и ощутил чье-то присутствие. И правда – он разглядел две фигуры. Мужчина тащил куда-то маленького мальчика, тот упирался.
При виде дартар похититель запаниковал, лицо его исказилось от страха, в следующую секунду он резко махнул рукой в сторону Йосеха.
Ослепительный свет залил переулок, стало нестерпимо жарко, отчаянно завопил ребенок. Йосех упал на руки подоспевших сзади Меджаха и Косута. Огонь жег, как адская печь.
* * *
– Хвала тебе, Горлох, – пробормотал Эйзел. Он увидел, как мальчишка постарше что-то вручил жертве, и та заторопилась прямо в переулок, из которого Эйзел наблюдал за улицей. А он-то заранее смирился с долгой, утомительной охотой. Дело требовало осторожности. Но птичка сама летела в силок, ей словно не терпелось быть пойманной.
Что за штука у парнишки в руках? Черт возьми, ведь это же череп! Какого дьявола они его подобрали?
Эйзел отступил на несколько шагов. Он надеялся, что глаза мальчишки привыкли к синеве бухты и в темном переулке он не заметит преследователя.
Нет, не повезло. Малец кое-что увидел. Он остановился шагах в двенадцати от Эйзела.
– Тащи сюда, парень. Отдай его мне. Парнишка подошел ближе. Но недостаточно: он все же осторожничал.
– Ну, пошевеливайся.
Теперь достаточно близко. Эйзел прыгнул, схватил ребенка. Тот завопил. Эйзел заставил его назвать свое имя. Лучше вовсе ничего не сделать, чем ошибиться, сцапав не того сучонка.
Мальчишка вопил, лягался и колотил Эйзела черепом. Тот не обращал внимания. У входа в переулок, не замолкая, горланили приятели жертвы.
И тут появились фигуры в черном, засверкало оружие.
– Дартары. Какие черти их принесли? – выругался Эйзел. Страх сжал сердце. Он изо всех сил яростно сгреб мальчишку – это немного успокоило. Он запутает этих сукиных детей, этих жалких перебежчиков в лабиринте округа Шу, к югу от улицы Чар. Никто на свете не знает те места лучше него.
Мешал лишь мальчишка: он до сих пор сопротивлялся, вопил и брыкался. Эйзел хорошенько шлепнул его, но не так сильно, как хотелось. Вряд ли заказчикам понравится, если он доставит попорченный товар.
Там, в лабиринте, началось самое страшное. Впервые в жизни Эйзелу пришлось прибегнуть к предпоследнему средству.
Читать дальше