Елизавета Абаринова-Кожухова - Дверь в преисподнюю

Покровский медлил, не решаясь заглянуть в гроб, и это сделал Василий. В гробу, прикрытая до плеч белым кружевным полотном, лежала женщина. Дубова поразило ее сходство с портретом Натальи Кирилловны – несомненно, то была именно она. Чуть заметное дыхание и легкий румянец на щеках говорили, что она жива, только крепко спит.

– Да, это баронесса Наталья Кирилловна, – прошептал Иван, наконец-то решившись глянуть на свою прабабушку, которая казалась чуть ли не моложе своего правнука.

– Ну что, начнем будить? – деловито спросил Чумичка.

– Погодите, – остановил его Покровский. – Я тут подумал, а нужно ли это делать теперь? И что мы сможем предложить Наталье Кирилловне -совершенно чуждый мир, к которому она вряд ли сможет привыкнуть?

– Ну, мы же не оставим ее тут, – возразил Василий, – а возвратим в «нашу» реальность…

– Так я об этом и говорю, – подхватил Иван. – Наша реальность несколько изменилась, а баронесса осталась там, в девятнадцатом веке. Может быть, лучше оставить ее в покое, пускай спит дальше?

– Спокойно спать ей не дадут, – вмешался Чумичка. – Едва собака Херклафф очухается, то тут же вернется сюда и так ее перезаколдует, что потом ни один чародей ничего поделать не сможет!

– Для чего? – удивился Дубов.

– Да как вы не понимаете! – топнул ногой колдун. – У Херклаффа в последние дни сплошь неудачи – и стекло потерял, и княжна расколдовалась, даже Змей Горыныч и тот расколдовался. А коли и здесь не по-евоному будет, так сами понимаете…

– Это правда, я тоже иногда весьма болезненно переживаю профессиональные неудачи, – согласился Василий. – Но как же нам осуществить ее пробуждение, так сказать, на практике?

– Боюсь, что от меня будет мало проку, – вздохнул Иван Покровский. -Ведь пробудить Наталью Кирилловну должен настоящий потомок, а я, как доказала госпожа Хелен фон Ачкасофф, к тем самым баронам Покровским никакого отношения не имею…

– Чепуха, – заявил боярин Василий, – вы ведь и ни к каким августейшим династиям отношения не имеете, а роль Ивана-царевича сыграли как нельзя лучше.

– Ну, разве что, – пожал плечами Иван, – да все ж сомнительно.

– Ну, ближе к делу, – вновь поторопил Чумичка. – Дни теперь короткие, а нам ведь еще назад возвращаться.

– А как ты собираешься ее будить? – вновь спросил боярин Василий. -Может быть, живой водой из скляночки?

При этом Дубов вспомнил доктора Серапионыча с его знаменитым «эликсиром», который разбудил бы мертвого – не то что спящего.

– Не, здесь живая вода не годится, – подумав, ответил Чумичка. – Бес его знает, как она действует. Если бы мы знали, каким именно способом Херклафф ее заколдовал, то можно было бы пробовать и так, и эдак. А то как бы не навредить еще больше…

Чумичка осторожно откинул полотно, закрывающее Наталью Кирилловну. На фоне светлого платья выделялся крупный медный медальон на цепочке.

– Занятная вещица, – пробормотал колдун, – поглядите-ка сюда.

Медальон имел неправильную форму – вернее, он был бы круглым, если бы почти треть не казалась как будто отломанной. Всю поверхность украшали какие-то знаки, которые можно было бы принять и за некий экзотический орнамент, и за письмена, составленные на неведомом наречии.

– Все-таки зря Надя подсмеивается над моей сыщицкой интуицией, – как бы про себя произнес Дубов. – А она есть!

Спутники удивленно посмотрели на него.

– Скажите, Иван, у вас с собой та железяка, что мы нашли в ларце старого барона Покровского? – продолжал Василий.

– Должна быть, – не очень уверенно ответил Иван-царевич. – Вы же велели мне взять ее с собой.

Покровский опустил рюкзак на землю, и скоро чуть ли не все невеликое пространство, окружавшее гроб с Натальей Кирилловной, заполнилось его содержимым – всякими пакетиками, мешочками, медикаментами, металлической посудой и прочими вещами, необходимыми в путешествиях.

Искомая железка обнаружилась в пакете, обернутом несколькими полиэтиленовыми мешками, между спичками, солью и жаропонижающими пилюлями. Василий Николаевич приложил ее к медальону Натальи Кирилловны, и их края полностью совпали, образовав круг. Совпали и странные письмена, правда, так и не став от этого более понятными.

– Может быть, нужно прочесть вслух, что здесь написано? – не очень уверенно предположил боярин Василий.

– Да как прочтешь эдакую тарабарщину? – пробурчал Чумичка.

– Похоже на индийскую письменность, – также без особой уверенности заметил Иван. – Но я в ней тоже мало что смыслю…