Йицхак Ави-Давид - Рассказы израильских писателей

— Вот мы вас и пригласили, чтобы вы высказали ваше мнение, а затем поговорили с ней, — благосклонно добавил раввин.

— Я со своей стороны… — пробормотал вконец смущенный Полар, чувствуя, как у него заколотилось сердце… — Я, так сказать, сам по себе. Что я значу? В таком деле… Безусловно, я был бы счастлив… Какие могут быть сомнения? Обо мне и думать нечего. Но вот она… жизнь ее разбита, душа в печали… Никогда не говорил я с ней на эти темы… И сейчас мне очень трудно будет ей сказать… А главное…

Полар осекся, не закончив фразы.

— Что главное? Что хотел сказать хахам Шмуэль? — участливо спросил раввин. — Вы не стесняйтесь. Напротив! Мы желаем, чтобы вы были совершенно откровенны.

— Я не знаю… Что она скажет… Ведь его святейшество знает… Не может не знать, как много горя причинило ей людское злословие… Клевета, насмешки. И все это… убило в ней всякую надежду на другую жизнь… Она убеждена, что недостойна такой чести…

— Почему вы так думаете? — успокоил его раввин. — Если говорить о знатности и происхождении, то ваша семья одна из самых почтенных. Если говорить о разводе… Сколько с тех пор прошло? Двадцать… Нет, двадцать два года. Какие же могут быть сомнения? Я ведь был в ту пору вторым членом судейской коллегии (первым был брат деда Лоры хахам Иосиф), и я хорошо знаю все обстоятельства дела. Разводное письмо составлено по всем правилам. И двадцать с лишним лет примерного, можно сказать, безукоризненного поведения… Они лишь подтверждают мудрость изречения: «доброе дело венчает добрый конец». Мы ведь с вами, слава богу, соседи уже лет пять-шесть… И я имел возможность хорошо ее узнать. Поистине праведная и благочестивая женщина. Тут и сомневаться нечего…

— Мы уже об этом толковали, — пояснил хахам Тарфон, обращаясь к Полару. — И все обсудили… Со стороны его святейшества не будет препятствий. И если она согласится — значит, все в порядке…

— Я со своей стороны, — сказал Полар, — откровенно поговорю с ней… Я постараюсь узнать, что у нее на сердце…

— Хахам Шмуэль, поговорите с ней так, как найдете нужным, — дружески завершил беседу досточтимый раввин. — И если она изъявит согласие, о деталях мы договоримся быстро… Пусть она явится сюда, и я лично разъясню ей, как много хорошего ждет ее впереди… Со мною… Но все пока должно делаться втайне… Пока не настанет время, никто ничего не должен знать, даже мои домочадцы…

Когда старый Полар, закончив беседу, торопливо шагал домой, чтобы сообщить дочери радостную весть, он совсем не думал о том, как об этом сказать, не подбирал нужных слов и выражений. Преисполненный гордости, он почти бежал, а в душе его звучали стихи утешения из священного писания, отрывки из изречений, придающих бодрость и силу…

Когда он вошел в дом, лицо его сияло, глаза радостно блестели. И он громко, помолодевшим голосом сказал:

— Встань, пробудись, Лора!.. Отряхнись от праха… Бедняжка, безутешно скорбевшая!

— Что случилось? — спросила с удивлением Лора. — Благо и жизнь дарует нам только всевышний…

— Кто, услышав такое, поверит?.. Кому открывается божья сила? Да будет прославлено и вознесено его святое имя!.. Глядите, глядите, то Я сотворил!.. И несправедливости не потерплю!

Так, в страшном возбуждении, изрекая приходившие на память отрывки молитв, всегда сдержанный и немногословный, Полар изложил дочери со всеми подробностями и с возможным красноречием свой разговор с досточтимым раввином.

Лора выслушала его молча, стоя возле кушетки со сложенными руками. Лицо ее побледнело, в ногах она почувствовала внезапную слабость… Всем своим существом ощущала она сейчас приятную тяжесть, которая легла на ее плечи и предвещала счастье. Так бедняк чувствует тяжесть золотых монет, впервые в жизни попавших ему в руки.

В комнате воцарилась тишина, неся покой и отдохновение… В такие минуты, когда близкие души безмолвно говорят меж собой, все слова кажутся слабыми и невыразительными.

После короткого молчания послышался слегка охрипший от волнения голос отца:

— Молитвы твоей праведной матери были услышаны… Эта святая женщина не имела ни минуты покоя… Двадцать два года длилось твое наказание… И вот срок, определенный всевышним, кончился… Это совершенно ясно. И свидетельством тому изречение: « тобой благословен будет Израиль»… [23] В еврейском языке, как и в других древних языках, буквы имеют и цифровое значение. Цифровое значение слова «тобой» (по-еврейски «бах») — 22. Я пойду и сообщу хахаму Тарфону, что ты согласна…