Йицхак Ави-Давид - Рассказы израильских писателей

А может, этот человек сумасшедший? В самом деле, разве может нормальный человек бросить свои занятия на целый день, для того чтобы ходить по следам незнакомого мальчика, да еще под дождем…

Возможно, он из тех, кто пристает к детям и обижает их?.. Нет, это не может быть. Разве такой тип осмелится подойти к школе да еще днем?

Но почему он пристал именно к нему? Ведь тут сотни мальчиков и девочек. Что он увидел в нем такого? Почему из всех ребят выбрал именно его? Чем он привлек внимание этого ненормального человека? Но нет, так улыбаться ненормальный человек не может… А может быть, он сам уже ненормальный?..

И Йорам был рад, что не успел рассказать товарищам всей этой истории. Не хватало еще, чтобы его посчитали сумасшедшим.

Когда раздался звонок, Йорам вскочил с места и, словно в поисках спасения, первым ворвался в класс.

Учитель, стоявший у дверей, чтобы раздать ученикам экзаменационные листы, заметил, по-видимому, состояние Йорама и попытался успокоить его.

— Йорам, неужели ты тоже волнуешься? Да если бы твои товарищи знали хоть половину того, что ты знаешь! Тебе-то нечего беспокоиться. Уверяю тебя, ты сдашь!

Дружеская улыбка учителя и его рукопожатие вернули Йораму уверенность и спокойствие. Больше он не нуждался в поддержке товарищей.

Теперь он знает, что его неуравновешенность сама по себе является экзаменом, и ему одному надлежит его выдержать.

Ответы на экзаменационные вопросы на этот раз он написал небрежно, не соблюдая свойственной ему аккуратности в письме и стиле. Он ограничился короткими ответами, лишь бы избавиться от экзамена поскорее. Он знал, что более серьезный экзамен предстоит ему выдержать на улице, и поэтому хотел сохранить свои силы. Сердце ему подсказало, что история с незнакомцем еще не окончилась. Чтобы скорее покончить с этим, он решил сам подойти к этому человеку. А поскольку такая встреча таит в себе неожиданности, ему необходимо сберечь свои душевные силы.

Он написал ответы намного раньше, чем раздался звонок, и даже не потрудился проверить их правильность. Выйдя на улицу, он чувствовал себя воином, идущим на встречу с врагом.

Между тем опустились сумерки. Небо стало темнее. Начавшийся в полдень небольшой дождик превратился в настоящий ливень. Ветер, раскачивая уличные фонари из стороны в сторону, убавлял и без того тусклый свет. Йорам постоял у выхода, оглядываясь по сторонам. Напряженный и взволнованный, он стоял, как постовой, ожидающий в любой момент нападения. На улице не было ни единого человека.

«Значит, эта история не закончится сегодня», — подумал Йорам. Решающий бой, к которому он готовился, сегодня не состоится. Эта история может затянуться. Что тому стоит следить за ним еще несколько дней?

А может быть, он ошибается? Возможно, что тот уже забыл о нем и занялся своими делами? О, если бы так!

Йорам уже решил вернуться в школу, как вдруг увидел своего преследователя. Тот стоял под деревом, прячась под его густой листвой. Казалось, он дремлет. Лицо его выражало одиночество и печаль. Он, по-видимому, еще не видел Йорама.

При виде стоящего под проливным дождем незнакомца у Йорама сжалось от жалости сердце и на глазах появились слезы, будто он увидел в этой жалкой позе своего отца.

«Видно, у него нет пристанища, — подумал Йорам, — вот он и ходит за мной следом». Йораму захотелось подойти и сказать ему что-то ласковое, но на язык шли другие слова…

Набравшись мужества, мальчик подошел к незнакомцу.

— Что вы здесь делаете? — спросил он. — Что вам нужно?

Тот словно очнулся от дремоты и вдруг сказал:

— Я был уверен, что ты ко мне подойдешь. Здравствуй, Йосеф!

— Меня зовут не Йосеф, а Йорам.

— Пусть так. Какая разница?

— Как какая? Йорам это не Йосеф.

— Это верно, Йорам не Йосеф… Как жаль! Скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?

— Пятнадцать, скоро будет шестнадцать, но в чем дело?

— Правильно. Я так и думал, — сказал незнакомец и замолчал.

Йорам решил, что дерзкий тон будет в разговоре более уместным.

— Скажите, пожалуйста, что вам от меня нужно? Зачем вы ко мне пристаете?

— Ты мой сын.

Йорама охватила дрожь.

— Я ваш сын?

— Да, ты мой сын.

— Оставьте глупости, го-спо-дин. Я не ваш сын.

— Хорошо. Пусть нет. Однако ты бы мог быть моим сыном.

— Никогда! Как это я могу быть вашим сыном, если у меня есть отец?

— А разве я говорил, что у тебя нет отца? — сказал неизвестный и засмеялся.

Сердце у Йорама замерло от испуга. Он не знал, как ему поступить дальше. Он понял, что имеет дело с человеком, который не в своем уме. Но не решался его оставить. От волнения он стал вытирать пот, выступивший на верхней губе.