Петер Ярош: Софокл в клубе

— Будем здоровы! — провозгласил он.

— Будем!

— Добро пожаловать к нам!

Все выпили залпом и принялись за бутерброды и огурцы. Петер снова стал наливать, но, когда он подошел к Виктору, тот перевернул свой стакан вверх дном.

— Мне довольно, — сказал Виктор.

Петер удивленно обвел всех глазами.

— У нас ведь репетиция, — объяснил Виктор.

— Какая еще репетиция?

— Мы ставим пьесу.

— Ну, вы даете! — и Петер, гримасничая, оглядел застеснявшихся артистов. — Да ладно тебе, — полуобнял он Виктора. — Сегодня никаких репетиций, никаких пьес. Сегодня не будем играть, а будем жить!

Артисты оживились. Виктор покачал головой, медленно перевернул свой стакан, и Петер при общем хохоте наполнил его с верхом. От холодной водки Виктор невольно содрогнулся…

И так пили они два или три часа, пели, смеялись и слушали рассказы о необычайных приключениях Петера. Бутерброды и огурцы давно уже кончились, но водки оставалось еще много. Первой попрощалась Берта, потом исчезли и трое парней, сказав, что они торопятся смотреть по телевизору футбол. Виктор остался с семьей Малых и початой бутылкой.

— Допьем и пойдем, — предложила Анна.

— Нет, лучше пойдем сейчас, — решила Ольга, — а допьем дома.

Она завинтила крышку бутылки и дружески подтолкнула подвыпившего брата.

— Я согласен, — пробормотал тот, не протестуя, и, покачиваясь, направился к выходу. Сестры быстро навели порядок в зале, собрали стаканы и пустые бутылки.

Когда они вышли из заводских ворот, было уже темно.

Петер уверенно направился к автостоянке.

— Куда ты? — побежала за ним Ольга.

— Я отвезу вас, — великодушно пообещал Петер.

— У тебя машина? — ужаснулась Ольга.

— Отец дал.

— Но ведь ты пил! — бросилась к нему Анна.

— Что я там выпил, — удивился Петер. — У меня же ни в одном глазу, смотрите, — и он сделал несколько прыжков на одной, потом на другой ноге.

— Я не поеду, — решительно сказал Виктор.

— Как хочешь, — обиделся Петер. — Волков бояться — в лес не ходить. Поимти, девчонки!

Сестры переглянулись, а Виктор кивнул им и решительно направился к трамвайной остановке.

— Виктор, подожди, — позвала его Ольга, — подожди! — Она догнала его, взяла за руку, заглянула в глаза: — Нельзя же быть таким принципиальным, это уж чересчур…

Виктор молчал.

— Мы осторожно, — продолжала убеждать Ольга, — медленно поедем.

Петер между тем завел машину, зажег фары и, посадив Анну, остановился около Биктора с Ольгой.

— Ну, пойдем, — потянула Ольга Виктора за руку.

Они уселись сзади. Петер взялся за руль и запел высоким, не своим голосом, так что в ушах зазвенело:

Ольга приглушенно засмеялась, а ее сестра Анна сердито посмотрела на брата:

— Лучше следи за дорогой.

— Не бойся, Анна, — куражился Петер, — я два года водил танк, практики хоть отбавляй.

— Но h\b\ же не на танке, — возразила Анна.

— Да отвяжись ты от него, он едет осторожно, — заступилась за брата Ольга.

Наступила тишина, и Виктор, еще не успокоившись, спросил Петера:

— Где ты служил?

— Военная тайна, — ответил Петер и заржал.

Они свернули с главной магистрали на боковую и продолжали продвигаться к Раче по улице с односторонним движением. Но тут, как гром среди ясного неба, перед ними вырос велосипедист, ехавший с погашенной фарой. До него уже оставалось несколько метров, когда Петер сделал попытку затормозить и свернуть влево, но не успел и правым крылом автомобиля отбросил велосипедиста в сторону. Девушки вскрикнули, Петер выругался, а Виктор приказал:

— Останови!

Петер замедлил ход, и все разом обернулись.

— Встает, ничего с ним, идиотом, не случилось! — закричал Петер и прибавил скорость. За ними по шоссе на одной ноге прыгал велосипедист, другая нога его была каким-то странным образом подвернута.

— Останови! — снова крикнул Виктор. — Ему надо помочь!

— Ты что, очумел? — заорал Петер. — Он — Все равно ему надо помочь, — настаивал Виктор. — Останови немедленно!

Девушки, успокоившись, сидели молча.

— Чтобы я за пятьсот метров от дома дал себя арестовать? Это тебе, гад, нужно?

— Скотина, — процедил Виктор. — Тогда я выйду! Стой!

Но Петер только прибавил газ.

— Ребята, перестаньте, — заплакала Анна.