Михаил Сегал: Рассказы

Никогда после раннего детства я не был так близко к земле. Задышал, впустил в себя ароматы тонких и толстых стеблей, подземной воды и насекомых. Уже давно было тихо, и поэтому как только я достиг леса, встал на ноги, побежал. Вышел к просвету на другую сторону поля. Сначала показалось, что там пусто, но потом увидел лежащие тела. Подошел. Солдаты и офицер были застрелены, оружие похищено. Узника не было.

Я уже говорил, что если ехать по Единства, то город за минуту заканчивается и его толком не видно. Но стоит заглянуть за деревья, как начинаются живописные переулки, где все очень здорово устроено для Нормальных Людей, там хорошо гулять. А после переулков — сквер Единства, в сквере тоже хорошо. Потом идет спуск к реке, где имеется известный родник, кинотеатр «Молодость», дом культуры и за вторым изгибом реки поднимается холм. На нем стоит очень древний собор.

Или церковь. Я не очень религиозно и культурно образован, не знаю, чем они отличаются. Но он отремонтированный и большой, так что, думаю, — собор. Все туда ходят, всем нравится. Конечно, когда я был маленький, мы посещали его раз в неделю от школы со звеном ЮДД [21 — ЮДД — Юные Друзья Духовности.]. Но и потом тоже случалось. Там было спокойно, красиво. От собора видно полгорода, иногда просто здорово прийти и посмотреть на Колыч сверху.

В 10.00 мы въехали во двор собора. Наша машина осталась чуть позади, автобус с ОПСВНСП [22 — ОПСВНСП — Отряд Полиции, Сметающий Все На Своем Пути.] подъехал ближе. Бойцы за считаные секунды выгрузились, заняли позиции. Не знаю почему, но прихожане не обратили на нас никакого внимания. Видимо, здесь собралось некое сочетание высокодуховных верующих и Нормальных Людей. А среди Нормальных Людей уже как-то повелось, что иногда ОПСВНСП появляется на улицах, и в этих случаях все реагируют нормально: просто не мешают работать, отворачиваются и продолжают заниматься своими делами.

С другой стороны, это спокойствие означало, что террорист действительно заперся в кабинете батюшки Степана Алексеевича и никак себя пока не проявил: никого не убил, не обидел. Сам Степан Алексеевич стоял рядом со входом и разговаривал с молодым человеком. Я вышел, встал неподалеку. Молодой человек опустил голову, почти не шевелился. Я услышал краем уха:

— Мне говорили… А я не верил… Думал, выдурится.

— Да прости ты ее, Сережа. Легче станет.

— Тогда, получается, всех нужно прощать?

Я подошел и вежливо попросил Степана Алексеевича отойти. Он узнал меня.

— Все-таки решил душегуб исповедаться? Ехать нужно?

— Нет, — сказал я, — вы не видите, что происходит? ОПСВНСП приехал!

Подошел начальник отряда, майор Нагорный.

— Вы давно у себя в кабинете не были? — спросил он.

— С утра, — сказал Степан Алексеевич, — видите, людей сколько.

Тогда я наклонился и прошептал ему на ухо:

— У вас там БОПТ [23 — БОПТ — Богом Проклятые Террористы.] с заложником.

Я, наверное, не по порядку рассказываю, поэтому не все понятно. В 8.00 я обнаружил мертвых охранников в поле. Узника не было, но убийцы оставили свой знак — мертвого голубя.

Нас инструктировали на эту тему, это был знак БОПТов.

Они себя так, конечно, не называли, им это название присвоил ГОП. Кроме Нормальных Людей, государственных работников и даже ИНООНЧей, существовали они — Богом Проклятые Террористы. Их тактика была проста: захватывать государственных работников и Нормальных Людей, требовать освобождения своих соратников, а в случае чего — убивать заложников и создавать тем самым страх в обществе, неверие людей в то, что государство может их защитить. Знак БОПТов, мертвый голубь, означал убитую свободу (конечно же это просто цитата, информация с закрытой лекции, которую нам читали в Высшей Школе ФСОЗОП. Я не хотел бы, чтобы кто-то воспринимал это как мою личную Устную Речь). Количество же голубей, оставленных на месте преступления, означало количество взятых заложников. Все мы помним случай двадцать шестого года в Иркутске со ста пятьюдесятью шестью голубями. Дрожь пробирает, когда вспоминаешь об этом.

Под убитой свободой они понимали события двадцатого года, когда государство нанесло известный теперь всем школьникам Упреждающий Удар, когда за две недели было расстреляно большинство ИНООНЧей и количественно в стране наконец-то стали преобладать Нормальные Люди.

Последний раз БОПТы напоминали о себе пару лет назад во Владивостоке (тоже с жертвами), а потом вроде как все затихло. Появлялись они всегда неожиданно, исчезали — тоже, как будто проваливались сквозь землю. Методы борьбы с ними не были выработаны, закон о запрете голубятен толком ничего не дал: голубятен не стало, а террористы оставались.