Мейси Эйтс - Шанс все изменить

– У тебя нет причин мне доверять…

– Неправда. При всех твоих грехах, ты мне никогда не лгал.

– Только когда приносил брачные клятвы.

– Да. Тогда ты поступил плохо. Хотя, учитывая обстоятельства… ты не мог не жениться на мне из верности к моему отцу. – Она прочистила горло. – Я никогда не говорила тебе, чего хочу. Знаешь, прямо перед аварией я собиралась подать на развод.

– Правда? – Он отступил на шаг.

– Да. Я думала, что проявляю смелость. Что начинаю жить своей жизнью. Но на самом деле я просто бежала от проблемы. Я всегда либо пряталась, либо бежала. Но не говорила прямо, чего хочу.

– Скажи сейчас, – попросил он голосом, полным эмоций, обнимая ее снова. – Скажи, чего ты хочешь.

– Стань моим мужем. Во всех смыслах. Люби меня. Люби наших детей – включая Изабеллу. Будь мне верен.

– Обещаю, так и будет, – сказал он. – Клянусь моей прожитой скорбью, памятью о моих грехах, о том, кем я был и кем надеюсь стать. Я буду твоим мужем, я забуду о других, с радостью. Каждый день я буду выбирать любовь, а не страх. И хотя я знаю, что иногда этот выбор будет даваться мне с трудом, но обещаю, я всегда буду приходить к тебе, когда становится тяжело.

И я тоже. Я не стану молчать, когда чего-то хочу. Буду тебе говорить…

– Хорошо.

– Твоя жизнь может стать адом.

Леон прижал ладонь к ее щеке, обвел большим пальцем скулу.

– Ад – это жизнь без тебя. Я знаю, чего стоит любовь, Роза. Лучше, чем многие. И все равно ее выбираю. Выбираю тебя. – Он наклонился и легонько поцеловал ее. – Когда я говорю, что люблю тебя, то знаю, чего это будет мне стоить. Ты можешь мне верить. Я говорю правду.

– Я верю, – ответила она, снова касаясь его губ своими.

После аварии Розе сказали, что Леон выжил чудом. Но теперь, стоя посреди своего дома – их дома, заключенная в его объятия, она поняла, что настоящим чудом было не то, что он выжил, а то, какая жизнь им предстояла.

Через год Леон и Роза поженились снова. Эта свадьба была совсем не похожа на первую. Тогда бледная юная невеста шла к алтарю, не зная, на что себя обрекает. Отдавая себя мужчине, который ее не любил.

Теперь все изменилось. Леон изменился.

Теперь Роза шла к алтарю без густой вуали, скрывающей лицо; ее волосы были распущены, венок розовых цветов оттенял ее утонченную бледность. На ней было простое платье, длинное, ложащееся вокруг ног текучими складками. Она выглядела как ангел.

И Леон любому был готов подтвердить, что она и есть ангел.

Она спасла его – от скорби, от одиночества… а главное, от самого себя.

На этот раз, взяв ее руки в свои, он приносил обеты, которые написал сам. Которые шли не от традиций, а от сердца. Его сердца.

– Роза, когда-то я дал тебе обещание, но не сдержал его. Принося обеты, я не собирался их исполнять. Но теперь… теперь я буду верен клятвам. Ради тебя бьется мое сердце. Ради тебя я живу. Ты моя любовь. Я посвящаю тебе свою жизнь. Обещаю свою любовь и верность. Знаю, что для меня нет счастья без тебя. Много лет я не обращал на тебя внимания, не видел, какое сокровище передо мной. – Он сжал ее пальцы в своих. – Но теперь я знаю. Я видел смерть и выжил. Хотя это была не настоящая жизнь… Настоящая жизнь – это ты.

Произнеся свои клятвы в ответ, Роза повернулась и забрала Изабеллу у подружки невесты, прижала к себе малышку (которая слишком быстро росла, по мнению Леона).

– Тебя я тоже обещаю любить, – прошептала она. – Мы семья.

Леон взял дочку за ладошку:

– Я сам и мое сердце принадлежит вам обеим. Навсегда.

Потом был торт, были танцы. А раскапризничавшуюся Изабеллу няне пришлось унести в детскую. Леон и Роза остались до конца, до последней песни.

Леон крепко прижимал ее к себе, позволяя музыке обнимать их и вести.

Весь мир, все люди, все их прошлое оставили их вдвоем.

Он видел только синеву глаз Розы.