Мейси Эйтс - Шанс все изменить

Леон склонил голову, пристально глядя на нее: Я не сплю, Роза, и просыпаться мне незачем.

– Я понимаю… – Она медленно кивнула. – Но никто не может научиться справляться с такими ситуациями.

– Да, к сожалению, тираж справочника «Что делать, когда у мужа амнезия» уже закончился… Потанцуем?

Не дожидаясь ответа, он взял Розу за руку и вывел в центр зала. Она позволила Леону закружить ее в танце, чувствуя себя словно в одной из детских грез. Роскошно убранная бальная зала, увлекающая за собой музыка. Ее муж, сильный, невероятно красивый, прижимает ее к себе. На развороте она увидела двери зала, а за ними – лестницу, наверху которой когда-то сидела, наблюдая, как точно так же танцуют ее родители.

Наконец ее жизнь стала такой, о какой она мечтала. А стать лучше она могла бы только в одном случае… И именно это ее сегодня беспокоило.

Роза решила рискнуть. Она знала, что это опасно, но не хотела отступать. Сейчас ей, потерянной в красоте момента, казалось, что она никогда не упадет. А если и упадет, Леон ее поймает.

– Любовь, – сказала она тихо. – Меня волнует ее отсутствие. Я люблю тебя. Так сильно люблю, Леон… И хочу, чтобы ты любил меня. Тогда я буду уверена. Тогда я смогу тебе довериться.

Он застыл под ее прикосновением, черные глаза опустели.

Весь ее мир рухнул, звезды погасли. И Роза вернулась в жестокую, холодную реальность.

Леон потерялся в воспоминании, которого изо всех сил пытался избежать. Последней каплей стало выражение глаз Розы, ее искренность. Именно об этом он думал год назад, когда расставался с Эйприл. Он представлял, с каким лицом Роза будет выслушивать новости. И ведь тогда он всерьез думал повесить внебрачного ребенка на шею жене – ведь его никогда нет дома, они не спят вместе, но ребенка она, наверное, хочет…

Тогда его остановило именно это: если ребенок будет в его доме, Леон не сможет к нему не привязаться. Я не стану делать аборт, Леон, – твердо сказала Эйприл. – Но растить ребенка без поддержки…

– Я буду тебе платить сколько нужно. Но не стану заниматься ребенком. Если понадобится помощь в организации усыновления, обращайся.

Он точно знал, что не может выращивать еще одного ребенка. Не может снова пройти через это. Леон ненавидел себя за безответственный подход и за то, что сам загнал себя в такое положение. Но у него были деньги, и он мог откупиться от проблемы. Ему незачем даже видеть этого ребенка. Можно притворяться, что ничего не случилось.

Поэтому он подписал все бумаги, договорился о суммах, пообещал Эйприл оплатить все, как только подтвердится отцовство. Он не видел ребенка, только получил сообщение о его рождении, попросил не говорить даже пол ребенка.

Но в ночь его рождения он напился как никогда. Однако всего алкоголя в мире не хватило бы, чтобы заглушить его боль. И тогда он хотел бы найти утешения в объятиях Розы. Потому что рядом с ней он всегда чувствовал себя как дома…

Тем более следовало держаться от нее подальше. Он нашел очередную женщину. Даже не помнил ее лица. Так было лучше: иного он не заслуживал.

Когда он вернулся в реальность, Роза все еще смотрела на него и ее глаза были полны тревоги и боли.

– Что ты сказала? – переспросил он.

– Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты любил меня в ответ.

Он видел по ее глазам, что это правда. Все вокруг стало слишком четким и резким. Все его страхи становились правдой.

Ее честность – настоящая, глубокая… То, как она тянулась к нему… В этот момент, глядя ей в глаза, Леон понял, что Роза – это воплощение чистоты и правды, и всегда была такой.

А в его душе все было ложью.

Он ни разу в жизни не был честен. Ни в одном поступке. Ни перед одним человеком. Ни перед своей женой, ни перед любовницами, ни перед собой.

Неудивительно, что он так легко потерял память, что его воспоминания ускользнули в темноту: в них не было ничего настоящего.

Теперь его разум был полон, но руки пусты. А Роза хотела дать ему то, что… он просто не мог принять.

Леон выпустил ее и отступил, а потом и вовсе развернулся и зашагал прочь из зала и дальше, за двери дома, на крыльцо, под летний дождь. Но и там он осмотрелся в поисках путей к отступлению.

– Леон?

Обернувшись, он увидел Розу в дверях; золотой свет, лившийся из дома, очерчивал ее миниатюрный силуэт. В тот момент он понял, что эта женщина – воплощение его грез. Она излучала тепло и свет. Она была его домом. Но он не мог ее принять.

– Нет, – хрипло сказал он.