Мейси Эйтс - Шанс все изменить

Когда между ними все было правдой.

Тогда он ее любил.

Теперь Леон понимал это. Лишившись всей шелухи, он мог любить Розу. Но тогда он был чистым, как новенький. Ничто не стояло между ними, и любить ее было просто.

Но с каждым воспоминанием, с каждой вновь открывшейся раной любовь отступала все дальше. Пока не ушла вовсе. Пока он не стал завидовать человеку, лежавшему в больничной койке с одним-единственным воспоминанием – о синих глазах его жены.

Уйдя от Леона, Роза была не в силах вернуться на прием. Вместо этого она бежала куда-то, пока не упала на колени перед каменной скамьей в розовом саду. Пусть платье мокнет в грязи. Опустив голову на твердое холодное сиденье, она позволила слезам смешиваться с падающей с неба водой.

Внутри у нее была пустота. Никакой надежды. Полное, абсолютное одиночество.

Она задрожала от холода и от паники.

Именно этого она больше всего боялась – одиночества. Поэтому она не требовала ничего от близких – боялась, что потребует слишком многого и они решат, что она того не стоит. Поэтому не просила внимания отца. Поэтому всегда была тихой, покладистой дочерью.

Поэтому никогда не настаивала, чтобы Леон обращался с ней как с женой, а не как с мебелью.

Поэтому так долго не просила развода.

Поэтому предпочла развестись – убежать, а не просить его вести себя как настоящий муж. Просить того, чего хотела на самом деле. Потому что боялась, что он подтвердит: она этого в его глазах не заслуживает. И тогда это из мучительных подозрений станет убийственной правдой.

Ее отец настолько погрузился в скорбь по жене, что забыл о дочери. А вот Леон умел привлечь его внимание, как ей никогда не удавалось. Может, дело было в том, что ему была знакома та же скорбь. Прежде Роза не понимала, с какой скорбью Леон живет.

Но тогда ей казалось, что ей не хватает чего-то, что есть у других. Какой-то искры.

Наконец она попыталась. Потребовала невозможного.

И Леон не смог ей этого дать.

Роза подняла лицо к небу, не заботясь о том, что по нему течет вода. У нее в груди бурлили эмоции: гнев и отчаяние. Она словно менялась изнутри. Может, потому, что больше не пыталась сдерживаться, подгонять себя под представления других.

Как легко было вообразить, что она не стоит внимания. Но кто ее знал по-настоящему? Кто мог узнать, чего она стоит? Она всю жизнь скрывалась от других. Старалась быть невидимкой.

Как легко было представить, что она может быть яркой, когда Леон целовал ее здесь, в розовом саду, смотрел на нее с теплом. Но тогда она была яркой при нем, с его разрешения. Когда же он смотрел холодно и бесстрастно, это было куда труднее. Он хотел, чтобы Роза снова спряталась, ничего не просила.

Это было настоящее испытание: может ли она заставить себя услышать? Может ли постоять за себя? Потребовать того, что ей не хотят давать?

Наконец она поняла, что, даже если Леон считает, что она того не стоит, даже если так считал ее отец… решать только ей.

Ее переполняла уверенность. Как ей воспитывать Изабеллу, если все, чему она сможет научить дочь, – подстраиваться под других людей в жизни? Она не хотела, чтобы ее девочка хоть раз поддавалась чужой воле. Пусть подчиняет себе мир. Она этого стоит.

Но Роза не сможет ее этому научить, если сама не будет жить по этим правилам.

Она решительно поднялась с земли. Раскинула руки, все так же глядя в небо, чувствуя потоки воды на теле. Ее платье промокло насквозь, безнадежно испорченное. Как и ее брак.

Но не ее жизнь.

Ее жизнь будет такой, какой Роза ее сделает. Она хочет любви. Заслуживает любви. Незачем ходить на цыпочках по пыльным коридорам и надеяться на крупицы внимания. Незачем тратить свою карьеру на продолжение наследия отца. Надо прокладывать свой путь.

И не стоит ограничивать свою любовь Леоном. Лучше отдать сердце тому, кто сможет ответить на ее чувства. Конечно, он навсегда будет владеть ее душой – он завладел ею с первой их встречи. Это вряд ли изменится.

Но вот то, что Роза делает по этому поводу, измениться должно.

Ее заботило только то, как быть с Изабеллой. Она полюбила девочку как родную. Но и Леон любил дочь. И хотел, чтобы у нее была мать. Конечно, они смогут договориться…

Но Роза хотела покинуть этот дом. Она слишком долго за него цеплялась. Поместье было полно воспоминаний и грез, которые ей хотелось переживать бесконечно. Как сегодня – сегодня она жила в грезе, в фантазии про великолепный бал в роскошном доме. Но это ничего не исправило.