Лия Аштон - Поцелуй среди песчаных дюн

И именно это испугало его.

Именно мысль о будущем заставила его отступить. Ведь в будущем никто не застрахован от ошибок. Очень серьезных ошибок. Он мог ошибиться. Все разрушить. Причинить боль Миле.

«Ты не виноват в том, что Стеф сделала такой выбор».

Теперь он в это верил. Правда, верил.

Он не был виноват в ее смерти.

«Словно ты мог хоть в чем-нибудь меня заставить!»

Он почти явственно слышал голос Стеф, ее смех, подхваченный океанским бризом.

Это была не его вина.

Он твердил себе это сотни раз, но только сейчас стал постигать смысл сказанного. Только сейчас поверил в это.

«Ты не виноват в том, что Стеф сделала такой выбор».

Это был ее выбор.

Себ так и сидел один, на этом пляже, полном воспоминаний, без двух женщин, значивших в его жизни больше всего.

Из-за выбора Стеф.

И из-за его собственного выбора.

Единственной причиной, по которой Мила сейчас не сидела рядом с ним, был его собственный выбор. Его собственное решение.

И только он отвечал за это.

Себ поднял голову, когда у его ног приземлилась чайка и стала клевать его полотенце, надеясь найти какую-нибудь пищу. Пляж вокруг буквально бурлил энергией, многоцветьем — самой жизнью.

Почему Милы не было здесь рядом с ним? Почему они не могли разделить друг с другом это мгновение?

Потому что он не хотел причинять ей боль. Не хотел, чтобы их отношения испортились, как его отношения со Стеф.

Но…

Он не перекладывал на Стеф вину за крах их брака. Он во многом винил себя и принимал ответственность за свои ошибки. Он отвечал за свой выбор. Точно так же, как Стеф отвечала за свой. А Мила — за свой.

И Мила — невероятно, потрясающе! — выбрала его. Выбрала Себастьяна Файфа, со всеми его недостатками.

Себ тоже сделал выбор — сбежал от яркого, живого будущего с Милой. Из страха.

Страха того, что он все испортит. Что его отношения с Милой неизбежно приведут к страданиям. Что он повторит прошлые ошибки. Словно он был какой-то беспомощной пешкой в собственной жизни!

Как смешно. Как глупо.

Именно он нес ответственность за свое будущее. Именно он отвечал за свой выбор — в жизни и в отношениях с Милой.

Итак, Мила выбрала его — несмотря на боль ее прошлого, несмотря на все. Даже осознавая, что он может отвергнуть ее. Мила выбрала смелость.

А он выбрал страх.

Но теперь с этим было покончено.

На следующий день, в субботу, в «Гнездышке Милы» царило невероятное оживление — это был самый напряженный день на памяти Милы. Она даже села и продолжила работать на ноутбуке. Онлайн-продажи тоже зашкаливали — ей пришлось на время приостановить заказы, поскольку она просто не справлялась со спросом.

В следующем году ей требовалось кое-что развить — возможно, изготовить несколько гипсовых форм или даже производить изделия некоторых дизайнов целыми партиями. Перспектива была и заманчивой, и немного грустной — словно наступил конец эпохи. Отныне далеко не все, продаваемое Милой, будет сделано ее руками.

Но сегодня вечером она творила как раз собственными руками. Мила сидела за гончарным кругом под журчащее фоном радио, переминая влажную глину кончиками пальцев.

Она была поглощена своим творением — мягко превращая глину из невыразительного комка в изысканную продолговатую вазу, — когда в дверь мастерской постучали.

Стоял теплый декабрьский вечер, и Мила оставила дверь открытой. Только защитная сетка отделяла ее от незваного гостя, и сейчас сетка так и громыхала от перестукивания пальцев Себа.

— Привет, — сказал он.

Не зная, как реагировать на его неожиданное появление, Мила на миг потеряла концентрацию — и ваза под ее ставшими непослушными пальцами развалилась.

— Черт! — Она остановила колесо. Себ тоже выругался.

— Прости… я не хотел…

— Я сейчас немного занята, — перебила Мила, снова сминая разрушенную вазу в комок. — Пожалуйста, уходи.

Произнести это было невероятно трудно — и Мила испытала досаду.

Продолжая смотреть вниз, она шлепнула новую кучку глины на головку гончарного круга и окунула пальцы в стоявшую рядом миску с водой, чтобы размягчить глину.

— Я никуда не уйду, — заявил Себ.

Мила закрыла глаза.

— Такой прекрасный вечер. Есть тысячи вещей получше, которыми ты можешь заняться вместо того, чтобы смотреть, как я работаю.

— Я не могу ни о чем думать.

Мила покачала головой. Нет, ему не удастся уболтать ее!

Она встала, подошла к раковине и помыла руки, стоя спиной к Себу. Потом вытерла ладони о фартук.