Аристарх Ромашин: Пелагея

– Вспомнить что?

– Кто я. Кто ты.

– Я знаю, кто я.

– Ты уверен? – открыла она шкатулку.

– Хм. Если ты знаешь, кто я, тогда расскажи, – тоже перешёл на «ты».

– Не могу. Меня просили не делать этого. Ты должен вспомнить сам. Тебе предстоит сделать выбор. Открой рот.

– Зачем?

– Я не могу тебе рассказать правду, но могу помочь её вспомнить.

Мне пришлось сделать, как она просила. Пелагея положила мне в рот что-то круглое и вязкое, по вкусу напоминающее землянику.

– Что это? – поинтересовался я, дожёвывая.

– Нить, соединяющая твои жизни.

– Если это магия, – сказал я, показывая на бурлящую воду, – то ты тогда ведьма?

– Нет, – рассмеялась Пелагея. Потом улыбку сменила печаль, – но ведьма приложила к этому руку.

Я хотел задать следующий вопрос, но моё сознание помутнело, и перед глазами все поплыло. Словно через пелену дыма, я видел только силуэт Пелагеи, как она поднялась, подошла к стене напротив и по стёршейся лестнице взобралась на выступ, где был постелен второй ковёр. Она свернулась там калачиком и до меня, словно далёкое эхо, донеслись её слова:

– Началось. Не сопротивляйся.

После этого меня поглотила тьма.

Потом был взрыв, сопровождающийся ярким светом. Мой слух уловил ржание и топот коней, лязги мечей. Я увидел, что нахожусь на поле боя, где воздух был пропитан пылью, кровью, стонами и криками людей.

– Принц, вы в порядке?

Кто-то помог мне встать. Я чувствовал непривычную тяжесть доспехов.

– Нам нужно бежать. Их слишком много. Сами мы не справимся.

– Нет! – крикнул я, высвобождая свою руку. – Будем биться до конца! Подмога прибудет.

После этих слов я поднял меч и бросился на атакующих нас противников.

Я словно смотрел кино, видел происходящее глазами главного героя, но был не в силах вмешиваться.

Враги превосходили нас численностью. Я видел, как один за другим погибали в неравной битве мои воины. Их смерть болью отдавалась в сердце, но я продолжал биться, зная, что помощь в пути. Нужно всего лишь чуть-чуть продержаться. Того требовал мой долг. Иначе, если враги прорвутся, то смертей будет ещё больше. Могут пострадать невинные, а я не мог этого допустить.

– Принц, осторожно! – предупредил меня один из моих воинов.

Я смог отбить атаку врага, целившегося копьём в мои ноги, но атаку двух других мне отразить не удалось. Я почувствовал острую боль в ногах и упал на колени. Мои люди взяли меня в кольцо, защищая своей грудью, но кольцо довольно быстро разбили сотни мечей врагов. Двое вражеских солдат вывернули мои руки назад. Кто-то снял с меня шлем.

– Он мой! – услышал я чей-то грубый голос.

Ко мне подошёл здоровенный воин в чёрных доспехах. Из-под его шлема можно было заметить рыжую бороду. Он поднял забрало шлема. Острие его взгляда было пропитано злобой и ненавистью.

– Ну вот и всё, принц! Мои люди перебьют всех мужчин и детей твоего народа, а женщин будут насиловать до тех пор, пока не пресытятся ими, а после избавятся и от них.

– Нет! – кричал я, пытаясь вырваться.

Но люди этого изверга крепко держали меня.

Здоровяк двумя руками взялся за рукоять меча, поднял его над головой, блеснуло острие меча, после чего его руки стремительно опустились вниз.

За секунду до того, как острие меча должно было коснуться моего лба, время остановилось. Я услышал чарующую музыку, которая доходила до моего слуха, как будто издалека. Поле боя, враги, меч врага – всё растаяло, словно дым, и я снова оказался в пещере. Я привстал и повернулся к источнику звука. Пелагея играла на арфе. Я хотел похвалить её за хорошую игру, но моё сознание снова помутнело, стены помещения растаяли, и я оказался во внутреннем дворе большого старинного замка в числе двух десятков принцев из соседних королевств.

– Говорят, она настолько красивая, что мужчины падают в обморок, – доносились до меня слова сквозь гул голосов, топот и ржание коней.

– А я слышал, это из-за проклятия так происходит.

– Как я понял, – говорил третий голос, – проклятие сняли.

– Ну вот и посмотрим. Только не понятно, почему нас заставляют так долго ждать?

Оставляя принцев с их догадками, я решил пройтись, дабы осмотреться. Пройдя через высокую арку, я очутился в цветочном саду, где до меня донеслись звуки арфы. Заворожённый божественной мелодией, восхищённый красотой и одурманенный запахами сада, я шёл, направляемый музыкой. Словно сад – это море, я – корабль, а музыка была для меня маяком. И чем ближе я подходил, тем громче становилась музыка.