Энн Уилл - Английская тетушка

— Никто не пытается отнять у вас вашу племянницу, сеньорита, — сказал он после долгого молчания.

— Попробовал бы кто-нибудь!

Его благие намерения опять пали перед этой свободой и независимостью.

— На вашем месте я бы так не говорил! Вы здесь не в Англии!

— Это что, угроза?

Он вцепился в рычаг управления.

— Просто добрый совет.

— Спасибо. — Она смерила его неприязненным взглядом. — А вы работаете у вашего брата? Как и сейчас, на него? — В ее голосе снова звучала насмешка.

Рафаэль наконец-то позволил себе выйти из себя:

— Я ни на кого не работаю! И вообще, не имею никакого отношения к асьенде!

Ее ухмылка стерлась с губ. Она вопросительно посмотрела на него. Но он не дал себе труда пускаться в дальнейшие разъяснения.

Они перелетели через горную гряду, и внизу показались огни долины. Луна выглянула из облаков. Белокаменные стены асьенды призрачно мерцали во тьме. Рафаэль мягко посадил вертолет на узкую взлетно-посадочную полосу.

— Прибыли, сеньорита. — Он подождал, пока остановится несущий винт, откинул плексигласовое стекло и выскочил. — Еще немного на вездеходе — и мы в асьенде.

— Но… разве Люси не в миссии падре Эстебана?

— Разумеется, там. Но помещения миссии слишком малы, чтобы вы могли там разместиться. Мой брат приглашает вас стать его гостьей. Кроме того, — он постарался быть убедительным, — в это время не стоит будить ребенка.

Рафаэль ожидал, что она возмутится, но сеньорита непринужденно отбросила прядь волос и отстегнула ремень. Он подал ей руку, она, чуть помедлив, приняла ее. Это было их первое касание, и по тому взгляду, который она бросила на него, он понял, что она поняла, что он понял. Разряд высокой энергии пробил его, и он был рад, когда смог отдернуть свою руку, и повернулся к механику. Они переговорили на смеси испанского с индейским, так что Реджина ничего не поняла.

— Пойдемте, — небрежно сказал Рафаэль. — «Лендровер» ждет. Брат тоже.

Он зашагал по бетонной полосе, и Реджина старалась не отстать. В неверном свете луны она заметила, что уголки его губ приподнялись, и рассмеялась. Ее смех был так заразителен, что и он не смог удержаться. Они стояли и хохотали, разрезая своими голосами тишину.

— Когда вы смеетесь, то выглядите даже ничего, — сквозь накатывающие приступы хохота выдохнула она, и Рафаэлю расхотелось смеяться.

«Лендровер» скакал по ухабистому дерну к дороге. Рафаэль был классным водителем. Оставив взлетное поле позади, он начал подниматься по извилистому серпантину в предгорье…

Асьенда встретила их гирляндой светящихся окон. Это было впечатляющее зрелище. Реджина глаз не могла оторвать от мозаичного фонтана перед главным фасадом. Рафаэль словно заново увидел его — он-то никогда не воспринимал его как произведение искусства, просто ему был приятен шелест воды в жаркие дни.

Едва мотор заглох, распахнулись широкие двери, и на мраморные ступени выступила донья Кончита. С распростертыми объятьями она бросилась к сыну. Тот открыл соседнюю дверцу и помог выйти даме.

— Познакомься, мамачита, это мисс Лорд.

Он наслаждался замешательством матери. Не только ему пришлось испытать шок!

— Это… это тетя той девочки из Англии?

— Совершенно верно. Мисс Лорд, это моя мать, донья Кончита Куэрас.

Реджина протянула руку, и донья Кончита как в трансе пожала ее. Но врожденная вежливость не позволила ей долго тянуть с приветствием:

— Надеюсь, вы хорошо долетели, сеньорита?

— Более или менее, сеньора.

Рафаэль вынул багаж из «Лендровера»:

— А теперь, извини, мамачита, мне пора.

Реджина со страхом взглянула на него:

— Вы… вы уезжаете?

Он изобразил легкий полупоклон:

— К сожалению, сеньорита. Я же сказал, я живу не на асьенде. Мама позаботится о вас, и скоро, уверен, появится мой брат.

Девушка беспомощно всплеснула руками:

— Но…

Рафаэль постарался не увидеть ни мольбу в ее глазах, ни упрекающий взгляд матери и сел за руль.

— До свидания! До скорого!

Реджина еще никогда не спала на шелковых простынях. Она и не знала, что такие существуют. В ее доме были бязевые на лето и фланелевые на зиму.

После автомобильной катастрофы, в которой погибли родители, в ее жизни все переменилось. Сьюзен тогда уже была замужем. Ей самой было всего лишь четырнадцать. Пришлось переехать к сестре. Приятного в этом было мало. Они всегда были не похожи.

После рождения Люси сестра перестала следить за собой, жутко располнела, и ее муж Роберт все чаще клал глаз на Реджину. Сьюзен ревновала, Реджина ничего не замечала. Она по-дружески относилась ко всем людям. А когда его намерения стали очевидны даже ей, переполошилась и была рада, что с отъездом в колледж появилась возможность покинуть семью сестры. И все-таки их смерть была для нее шоком.