Кейт Хьюит - Из гарема к алтарю

В этот момент он был демонически прекрасен. Темные глаза, черные волосы, бронзовая кожа под белой рубашкой, облегающей идеальную мускулатуру груди и пресса.

— Я не боюсь, — соврала Джохара и, боясь упустить момент, прижалась ладонью к его груди.

Она почувствовала, как колотится его сердце, как сокращаются мышцы под ее пальцами. И вдруг Джохара поняла, насколько приятно будет ей самой доставить наслаждение Азиму.

Она улыбнулась, и их взгляды встретились.

— Полагаю, это начало, — проговорил Азим.

— Да.

Не в силах выдержать взгляд мужа, Джохара принялась расстегивать его рубашку. Получалось это не очень ловко — пуговицы словно отказывались вылезать из прорезей. Но вот она расстегнула последнюю и раскрыла рубашку, чтобы насладиться видом его мощного торса.

Азим действительно выглядел потрясающе. Его скульптурное мускулистое тело покрывали темные волосы, тонкой дорожкой уходящие под ремень брюк.

Джохара провела ладонью по его обнаженной коже — от шеи до живота. Ее кровь вскипела, когда в глазах Азима она увидела неприкрытое желание.

Одним уверенным движением Джохара оказалась у него на коленях, подняв юбку до бедер. Азим откинул голову назад. Глаза его горели, даже щеки как будто покрылись румянцем. Джохара чувствовала лоном его горячую эрекцию. Она вспомнила, как однажды уже сидела у него на коленях. Тогда он трогал ее в самых интимных местах. Теперь пришла ее очередь.

— Мне нравится, — прохрипел Азим.

Предстояло самое главное. Джохара расстегнула молнию его брюк и так невинно ахнула, почувствовав в руке его эрегированный член. Высвободив его из трусов-боксеров, она провела по нему по всей длине. Затем принялась ласкать его сверху вниз рукой, удивляясь собственной смелости. Ощущение его горячей упругой плоти невероятно возбуждало ее саму.

— Мне очень нравится, — прохрипел сквозь зубы Азим. — Главное, закончи то, что начала.

Что он имеет в виду? Осознание пришло не сразу. Она сможет закончить то, что начала. Она обязательно это сделает — особенно теперь, когда Азим уж точно хочет ее так же, как она его.

— Обязательно закончу, — сказала Джохара и приподнялась на коленях. Отодвинув в сторону свои трусики, она впустила Азима в себя и медленно опустилась вниз. — Господи, — выдохнула она, опустившись до предела. — Теперь все совсем по-другому.

Азим засмеялся, но это не был смех человека, которому смешно. Это был, скорее, рык довольного животного, поймавшего добычу.

— Как по-другому? — спросил он низким голосом.

— Не знаю, — выдохнула Джохара. — Мне просто очень приятно.

Она понимала, что теряет дар речи. Разум ее отключался, и теперь она может лишь двигаться в такт с Азимом.

Когда все закончилось, и Азим заказал напитки, Джохара поражалась своей смелости и умению. Она сияла в лучах солнца, Азим сидел рядом, обнимая ее. И ей казалось, что она еще никогда не была такой счастливой. То, что он пришел в этот сад в поисках ее, наполняло душу Джохары небывалой теплотой. Все утренние мысли исчезли с первым дыханием надежды. Она не хочет жить, как ее мать и отец. Она не станет контролировать свое сердце, чтобы вечно оставаться одинокой. Так жил Азим, так жил ее отец. Но она будет жить по-другому, пусть это и может быть больно. Сейчас она как никогда была уверена, что со временем Азим полюбит ее. Возможно, он уже начал в нее влюбляться.

— Почему природная медицина? — спросил Азим, играясь с локоном ее волос.

Они сидели на той же лавке, попивая ментоловый чай, что принесла Айша. Заметив хитрую искорку в глазах служанки, Джохара поняла, что та догадалась о произошедшем в саду.

— О медицинских травах мне рассказала наш повар Люцилла, когда я пыталась снять худшие из маминых симптомов. Затем я стала много читать о травах и с помощью Люциллы завела собственный сад.

— Маме твои травы помогли?

— Они помогали ей время от времени. — Джохара выдержала паузу. Не самые приятные воспоминания вдруг затмили свет этого прекрасного дня. — Мама мучилась от страшных головных болей.

— С чего у нее это началось?

Несколько секунд Джохара молчала. Она знала, что разговор вышел на скользкую тропинку.

— Отец никогда не любил ее, — медленно начала она. — По крайней мере, так он мне говорил.

Спустя годы, Джохара поняла, что попросту игнорировала жалобы мамы. Она слишком любила отца и жалела его за то, что ему досталась столь печальная, погруженная в себя женщина. Но со временем пришло понимание, что жалеть нужно было маму. Жить без любви — невеселая участь. Каково это — начинать каждый день с мыслью, что он не принесет ни счастья, ни надежды? Сегодня, представляя себе тот путь, на который ступила она сама, Джохара испытывала тревогу. Что, если Азим никогда не полюбит ее? Что, если она сама влюбится в него и закончит, как ее мать? Риск был слишком велик, а перспектива не так уж и радужна.