Элла Уорнер - Рискованный шаг

Шейла постучала по стеклу.

– Ну давай же, мама!

Она должна каким-то образом сгладить это впечатление. И уехать отсюда как можно скорее. Нельзя было поддаваться такому… такому непреодолимому искушению. Подобное больше не повторится. Это нечестно по отношению к Кеннету. Он только потеряет с ней время – время, которое мог бы потратить на поиски женщины, идеально вписывающейся в его привычную жизнь.

Лучше прервать их отношения. Или ограничить еще больше, чем до сих пор, заставить Кеннета понять, что у них нет будущего. Может быть, сегодня вечером ей удастся сделать это.

Глубоко вздохнув, чтобы унять волнение, она открыла дверцу и освободила Шейлу от ремня безопасности, радуясь, что взяла с собой дочь. Марианна твердо решила отказаться от возможного предложения уложить девочку в постель после восьми часов. Ни минуты наедине с Кеннетом! Она не может так рисковать.

– Смотри, какие большие деревья, ма! – воскликнула Шейла, глядя вверх, в то время как Марианна доставала ее из машины.

– Наверное, они старше всех, которые растут в Данидине, – заметила Марианна, изо всех сил стараясь вернуть себе ощущение обыденности.

Камедные деревья были посажены сразу за белым забором из кольев, окружавшим владение. Толщина огромных белых и серых стволов, размах ветвей свидетельствовали о многих годах, которые они здесь простояли, в то время как большая часть других таких деревьев в городе наверняка была вырублена и пошла на строительство. Они также являлись наследством, оставленным людьми, которые заботятся о том, что им принадлежит, которые ценят глубокие корни и выполняют свои обязательства столь же естественно, как дышат.

– Мне здесь нравится, – заявила Шейла.

Ее личико выражало восторг, и Марианна не удержалась от улыбки, видя, с каким радостным нетерпением девочка вприпрыжку бросилась вперед. Шейла выглядела очень хорошенькой в зеленовато-желтом платьице, которое сама выбрала в универмаге, и простых сандалиях с украшенными раковинами ремешками. Марианне очень нравилось, что ее дочь ничуть не напоминает чопорную и надутую маленькую мисс с обложек светских журналов.

Она жалела, что не чувствует себя столь же естественно, и остро ощущала, как льнет к телу вязанное из хлопчатобумажных ниток красное платье, как игриво развевается его короткая, не достигающая колен юбка. Это был, несомненно, сексуальный наряд – без рукавов, с глубоким круглым вырезом, обнажающим верх груди. Марианна не надела лифчика и ограничилась лишь крошечными трусиками, не выделяющимися под мягкой тканью. Темно-красный цвет скрывал таящуюся под ним наготу, однако соблазнительные очертания груди и ничем не нарушаемая линия бедер ее предполагали.

Несмотря на жару, Марианна распустила волосы, и они свободно ниспадали до самой талии. На ногах были черные босоножки. На шею она надела медальон, представляющий собой медный солнечный диск, расколотый пополам и скрепленный полумесяцем, с которого свисали разнокалиберные цепочки. Медальон был сделан по ее эскизу, и Марианне нравилась спонтанность этого замысла.

С еще большей спонтанностью она действовала, решая, что надеть… и чего не надевать. Ей так хотелось почувствовать себя женщиной, готовящейся к свиданию с мужчиной и настроенной пойти до конца, до самых первобытных основ их отношений! Языческих и примитивных, говорила она себе на волне безумной радости и кружащей голову решимости отбросить все предосторожности и получить желаемое, невзирая на последствия.

Было так легко обмануть себя и поверить, что она имеет на это право. Право женщины. Быть матерью вовсе не означает подавлять свою сексуальность, а она еще никогда не хотела мужчину так, как хотела Кеннета Джордана!

– Кажется, будет гроза, мама.

Резко очнувшись от своих мыслей, Марианна посмотрела в сторону бухты Отаго. На горизонте собирались зловещие черные тучи. Да, романтического восхода луны сегодня не предвидится, с иронией подумала Марианна. Впрочем, она пришла сюда не ради романтики. Тропическая гроза имела больше общего с ее отношениями с Кеннетом, как она их представляла, – гроза, которая быстро пронесется и оставит по себе лишь воспоминания.

Может, так и будет? Может, напрасно она тревожится? А что, если буйство стихии оставит и разрушения?

– Нам лучше добраться до дома, пока она не началась, – сказала Марианна, видя, как быстро летят облака, и тоже ускоряя шаг.

– Можно мне посмотреть на нее с веранды? – с мольбой спросила Шейла, которую всегда завораживало сверкание молний, предшествовавшее ливню.