Людмила Бояджиева - Бутик для Золушки

Саша даже не входила в круг тайных поклонниц Буртаева и, честно говоря, не до увлечений ей было. Тренировки на катке, французская школа с прицелом на медаль, поступление в университет и при этом — одна мечта — выспаться. Саша заканчивала выпускной класс, а Игорь — Финансовый институт, когда случилось это. Был синий, ветреный март, с крыш таял серый рыхлый снег, в лужах отражалось ярко-голубое небо. В такой день особенно удивительно ощущать себя семнадцатилетней, легконогой, румяной, возвращаться домой с финала городских соревнований, получив «серебро», прижимать к груди хрустящий целлофан с большущим букетом остроморденьких алых тюльпанов. В проходе под огромной аркой, ведущей во двор, в тот день свирепствовал ветер, сквозило и свистело как в аэродинамической трубе. Закрыв лицо пушистым воротником, Саша шагнула в пронизывающий поток, зажмурилась и… оказалась в чьих-то объятиях. Он столкнулся с ней, энергично двигаясь навстречу, подстегнутый ветром и каким-то ликованием, нахлынувшим с утра. Ухватил в охапку вместе с тюльпанами, с испуганным сиянием глаз, с весенней свежестью и летучей паутинкой выбившихся из-под шапочки волос. Так они простояли долго-долго в вихре, несущем ледяную свежесть ранней весны, блики солнечного света, заряды юной, пьянящей радости…

Потом, став самыми близкими на свете людьми, они часто вспоминали тот удивительный день.

— Я замерла, как околдованная! Как будто в первый раз увидела тебя. Увидела таким близким, таким необходимым. Да, да! Может, я всегда была влюблена в тебя? С самого рождения?

— Это я как впервые тебя увидел! Фантастика! Шапочка пушистая, тюльпаны, ножки в белых сапогах — длинные, стройненькие, какие-то танцующие. Вся — сплошной трепет и праздник. А глазищи! Распахнутые, огромные! Ты знаешь, Шушундра, какие у тебя глаза? — Он набрасывался с поцелуями, щекоча губами закрытые веки. — И вот мне, везунчику, выпало счастье видеть это чудо всю свою жизнь…

Глаза у Александры Беляевой, и правда, были особенные — огромные, синие, в лучиках длинных прямых ресниц, они светились, сияли, расплескивали радость, озаряя лицо и преображая все вокруг. Они умели смотреть так, словно видели чудо в каждом мгновении жизни. Но бархатные темные брови часто сходились на переносице, гася взгляд, как туча солнце.

Для Игоря глаза Саши сияли всегда. Их любовь, вспыхнувшая мгновенно и ярко, приняла сразу же характер жаркой страсти. Период поцелуев в подъездах быстро перешел в постельный. Благо, Зинаида Константиновна часто уезжала в Быково к болевшей двоюродной сестре. Словесная радуга взаимной очарованности осеняла слияние жаждущих друг друга тел, делая их любовь одновременно возвышенной и всеобъемлющей. Они были созданы друг для друга, бесконечно благодарили судьбу за подаренную им встречу и строили планы совместного (а как могло быть иначе?) будущего. Вот закончит Саша школу, поступит в университет, а Игорь получит отличное распределение. В эпоху экономических преобразований спрос на профессионалов. Планы строились долгосрочные, включавшие и гипотетическую кандидатскую диссертацию Саши, которую она непременно защитит по эстетике эпохи Возрождения, как пророчил веривший в ее научное будущее Соболев.

Саша чувствовала себя прекрасно, ее не тошнило, а на прочие признаки беременности, даже на увеличивающийся живот она по неопытности не обратила бы внимания, если бы не спохватилась бдительная Ларка.

Глядя на объедавшуюся теплым лавашом подругу, поинтересовалась с подозрением:

— А ты, часом, не того, девушка? Не залетела? Вон формы какие не спортивные проявились.

Врач установил трехмесячную беременность. Это было оглушительное известие, совершенно неожиданное. Почему-то, моделируя будущее, они не думали о детях, будто кроме чуда их встречи ничего важного больше и случиться не может.

Мать была в Быкове у сестры, Саша решила устроить ужин по поводу распределения Игоря, с утра уехавшего в институт. Теперь праздник будет двойной. Жемчужное трикотажное платье оказалось тесноватым. Но сияние глаз и тяжелой волной ниспадавшие на плечи русые волосы придавали Саше особое очарование. Яблочный пирог «гость на пороге» и антрекоты под майонезом с луком и тертым сыром, запеченные в духовке, наполнили комнату ароматами особой торжественности.

Игорь позвонил вечером. Саша сидела перед накрытым столом, с телефоном на коленях — караулила звонок.

— Золотко, а если мы перенесем торжество на завтра? У меня важная, очень важная встреча. Ругай меня. Если получится, мы устроим такой сабантуй!