Мари Феррарелла - Это наш ребенок!

Он внес Шейлу в вестибюль. Люди смотрели на них и улыбались. Добровольная помощница в столе справок схватилась за телефон и отстучала внутренний номер.

— Идите прямо в приемный покой, — сказала она Слейду. — Вас уже ждет кресло для перевозки.

— Слейд...

Часовня, небольшое узкое помещение, находилась справа. Лучи заходящего солнца, проникая через маленькое витражное окно, окрашивали ковер золотом и лазурью.

— Шейла, выходи за меня замуж, — прошептал Слейд ей на ухо. — Давай попробуем. Если не сработает, мы всегда можем развестись. Но дадим ребенку незапятнанное начало. Пусть у него будут мама и папа. Законная пара.

Безумие, подумала она. Полное безумие.

— Как солонка и перечница.

Он усмехнулся. Победил.

— Я буду солью, а ты перцем.

Ей показалось, что он должен был бы по-другому распределить роли.

— Почему?

Его ухмылка стала шире, интимнее.

— Потому что мне понравился огонь в твоих глазах в ту ночь.

От его обаяния у нее кружилась голова, точно как тогда. Боль на секунду отпустила, и Шейла почти согласилась.

— Это безумие.

Он со смехом отмахнулся от обвинения.

— Эй, мир немного безумен, но это самое разумное, что я делаю за последние девять месяцев.

Шейла облизала верхнюю губу.

— Если я скажу «да»...

Он порывисто прижался губами к ее губам, следуя за ее языком. Черт побери, она все так же действует на него. Он за нее поборется.

У Шейлы кружилась голова, она едва дышала. Слейд действовал на нее сильнее, чем родовые схватки.

— Если я скажу «да», — повторила она дрожащим голосом, — я хочу, чтобы ты понимал: это только на время. Только чтобы дать ребенку имя. Как ты сказал.

Он нес ее в приемный покой, следуя указаниям стрелок на стенах.

— Хорошо, согласен. Но даже у телевизора есть годовая гарантия.

Может, из-за схваток, но она его не поняла.

— При чем тут телевизор?

— Дай нашему браку год. Если к концу года не сработает, мы разведемся.

Развод. Жестокое, холодное, отрезвляющее слово. Что она делает, соглашаясь даже задуматься над этим безрассудством? Она сошла с ума? Наверное.

Здравый смысл превозмог боль.

— Я не знаю...

Их взгляды встретились.

— Подумай о ребенке.

Он что, издевается?

— В данный момент я не могу думать ни о чем другом.

Слейд чувствовал, как Шейла цепенеет в его руках. Новая схватка, подумал он и беспомощно огляделся. Женщина за конторкой приемного покоя уже махала им. Навстречу им санитар катил кресло на колесиках.

Слейд поцеловал Шейлу в лоб.

— Жди и держись.

Я держусь, сказала себе Шейла. Другие же выдерживают.

— Я не собираюсь рожать в вестибюле.

— Я имел в виду — держись, пока я не приведу отца Куллэма.

— Доктор Поллак, привет, я Роза. — Сияющая молодая женщина сжала руку Шейлы. — Все для вас готово. Доктор Келли в пути.

Ей не нужен доктор Келли в пути, он нужен ей здесь. А больше всего ей нужно, чтобы все это поскорее закончилось.

Санитар подтолкнул кресло к Шейле и посмотрел на Слейда.

— Отец Куллэм на третьем этаже. Но доктор Поллак не умирает, она только рожает.

Слейд рассмеялся и взглянул на Шейлу, отвечая санитару:

— Не для последнего ритуала. Для первого.

Мы оба сошли с ума, подумала Шейла, опускаясь в кресло, и помахала рукой Слейду, отсылая его прочь.

— Иди найди его. Но я ничего не обещаю.

Слейд исчез прежде, чем санитар покатил Шейлу по коридору.

— Отец Куллэм?

Слейд стукнул в дверь один раз и заглянул в палату. Медсестра в вестибюле третьего этажа сказала, что священник в Палате 324 или на втором этаже в палате 236. Пока удача ему не изменяла, повезло с первой попытки.

Хрупкий седовласый мужчина в черных брюках и черной рубашке с длинными рукавами посмотрел на Слейда и радушно улыбнулся, узнав его.

— Слейд, как поживаете?

— Это зависит от вас. — Слейд взглянул на юношу в постели. Тот не казался умирающим. — Не возражаете, если я украду его? — Не дожидаясь ответа, он ухватил священника за руку и вывел в коридор.

Отец Джон Куллэм познакомился со Слейдом Гарреттом год назад, когда Слейд собирался писать о волнениях в Северной Ирландии и отношении к ним людей, выросших там, но переехавших в Америку. Слейд хотел узнать религиозную и личную точку зрения отца Куллэма. За время беседы они подружились. Слейд завоевал восхищение и уважение священника.

— Неприятности, Слейд?

Слейд не просто выволок его в коридор, но уже тащил к лифтам.