Мари Феррарелла: Это наш ребенок!

— Я чувствую себя прекрасно, — успокоила его Шейла.

Озорство, светившееся в ее глазах, возбудило в нем первое слабое подозрение. Они так же сверкали в ту ночь, когда они встретились, когда навсегда изменилась его судьба.

— Так что ты имела в виду?

Шейла положила ладонь на его грудь.

— Есть некая маленькая бухточка, к которой я неравнодушна. На частном пляже. Владельцы снова отправились в один из своих бесконечных круизов.— Шейла никогда не могла понять, зачем отправляться в дорогостоящий круиз, когда океан практически стучит в твою дверь. — Думаю, мне будет приятно увидеть ее снова. — Она соблазняюще улыбнулась. — Это недалеко отсюда.

Он крепко обнял ее. Долго подавлявшееся желание вскипело в его венах.

— Я помню. При свете там все может выглядеть иначе.

— Нет, не может. — Шейла покачала головой, и пряди волос рассыпались по ее плечам, по плечу Слейда. — Потому что ты будешь там со мной.

До конца моих дней, Шейла. До конца моих дней.

— Это значит, что я могу распаковать чемоданы?

Он уже знает ответ, подумала Шейла. В действительности она никогда не хотела, чтобы он ушел. Об этом говорило ее сердце.

— Как только сможешь... но позже. Сейчас я хочу видеть ту бухту. — Она вскинула голову, ее губы были почти рядом с его губами. — Знаешь, там довольно пустынно в это время года.

Он уже видел, как занимается с ней любовью, чувствовал, как занимается с ней любовью.

— Не искушай меня.

Шейла засмеялась.

— Именно это я и делаю, Слейд Гарретт. Я собираюсь искушать тебя до конца твоей жизни.

И у нее получится, думал Слейд, у нее получится.

— Звучит как изысканная пытка.

— Вот и хорошо. — Шейла крепко поцеловала его, приоткрывая щелочку в блаженное царство, ожидавшее его. Их обоих. Слегка задыхаясь, она добавила: — Тебе их еще много придется испытать.

Если она думала, что испугает его, ее ждало разочарование.

— Обещания, обещания...

Слейд вывел ее за руку из комнаты. Они столько еще должны наверстать... Без груза сомнений, страхов, оскорбленных чувств.

— Подождите, — крикнула им вслед одна из медсестер. — А что делать с цветами?

Вместо ответа Слейд вернулся к сестринскому посту. Шейла пошла за ним, заинтригованная. Она следила, как Слейд вынимает маргаритку из одного из букетов. Он воткнул цветок ей в волосы, как он сделал это в ночь, когда они встретились. Тогда цветок был из орнаментальной вазы, украшавшей банкетный стол. Теперь он из букета с пожеланиями скорейшего выздоровления их дочери.

— Вот так, прекрасно, — прошептал он и обратился к медсестрам: — Выньте для нас карточки, а цветы распределите между пациентами.

— Точно мои мысли, — улыбнулась Шейла. — Мы думаем одинаково, Слейд.

Да, по принципиальным вопросам у них одинаковое мнение. И всегда будет.

— То есть ты знаешь, о чем я думаю.

— Да, знаю. — Она взяла его под руку и прошептала: — Пошли.

— А ты можешь?.. — неуверенно спросил он.

— Могу. — Прошло уже больше двух недель, а она хорошо знала свое тело. Она готова, хочет и может. — Господи, мы теряем время.

— Больше не теряем, Шейла, — сказал он, увлекая ее к лифту. — Больше не теряем.

Захват шеи из-под плеча.