— Почему?
— Что именно — почему? — не понял он.
— Почему вы купили этот дом, даже не осмотрев его?
Любознательность соседки показалась ему неуместной. Однако еще неуместней был интерес, который он к ней испытывал.
— Вы уверены, что вас это на самом деле заботит?
Шэрон села на плетеный стул и скрестила ноги, обутые в мягкие сандалии. Он заметил ярко-красный педикюр — интересно, как она дотягивается с таким животом? Впрочем, возможно, у нее есть мужчина, который с радостью покрасит все десять аккуратных ноготков. Эта мысль задела его куда сильнее, чем самые пронзительные звуки флейты.
— Нет, меня это нисколько не заботит, мистер Харриот. Равно как и моя музыка не должна заботить вас.
Он медленно скрестил руки на груди.
— Простите, но здесь вы ошибаетесь. А если вы называете это… — Рэндалл опять кивнул в сторону Луиса, — музыкой, то, я думаю, вам следует проверить слух у врача.
— Если эта музыка вас беспокоит, можете уйти в дом, — сказала она, улыбаясь чересчур сладко.
— А не лучше ли вам последовать собственному совету? — В ухмылке Рэндалла не было ни капли сочувствия.
Шэрон выпрямилась и посмотрела ему в глаза.
— Во-первых, потому что мой кондиционер сломался и в доме слишком жарко. Во-вторых, я хочу, чтобы дети привыкли к игре на воздухе, поскольку готовлю открытый концерт для одной из местных школ.
— Концерт! — Он насмешливо хмыкнул. — За последние несколько часов я не услышал ни одной правильно взятой ноты.
Вне себя от возмущения, Шэрон встала.
— Будьте так добры, говорите потише. Я не хочу, чтобы вы сбивали Луиса.
— Ну я же терпел его в течение добрых получаса! Когда наконец это кончится?
Шэрон глубоко вдохнула и надолго задержала дыхание, стараясь успокоиться. Конечно, отнюдь не легко находиться в обществе играющего на флейте — особенно если имеешь дело с начинающим музыкантом, — но этому человеку нет никакой необходимости вести себя так вызывающе грубо.
— Чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Харриот?
— Я руковожу строительной компанией. А какое это имеет значение?
— Неужели вы никогда ничему не учились? — спросила Шэрон и тут же ответила сама: — Можете не утруждать себя разъяснениями. Мы оба знаем, что вы потратили годы и годы, прежде чем стали профессионалом. Если останетесь здесь до осени, вы поймете, что я имею в виду.
Похоже, она рассердилась не на шутку. Грудь Шэрон возбужденно вздымалась, на щеках загорелся темный лихорадочный румянец, глаза сверкали. Хотел бы Рэндалл быть настолько полным жизни, как стоящая напротив женщина…
— Я не смогу задержаться здесь так надолго, мисс Уэбстер. Я уже сказал, что пробуду тут всего несколько дней.
Она пристально смотрела на него, словно изучала под микроскопом. Интересно, что же она увидела? Старого человека? Надоедливого соседа? Или в ее взгляде было что-то еще?
Проклятье, Рэнди! С каких это пор тебя волнует взгляд женщины? — одернул он себя.
— А ваша семья? Они не живут сейчас здесь с вами? — полюбопытствовала Шэрон.
— Нет. У меня нет семьи.
— Ох! — В его возрасте уже пора обзавестись семьей. Теперь же, узнав, что у него нет ни жены, ни детей, Шэрон стало еще беспокойнее от его присутствия. — Мне очень жаль.
Рэндалл как-то странно усмехнулся.
— Жаль? Напрасно, мне очень нравится такая жизнь. Свобода. Одиночество. Я счастлив как кот в мясной лавке.
А при взгляде на него создается впечатление, что этот человек никогда не был счастлив, подумала Шэрон. Но если она ошиблась, то глубокие морщины на лице свидетельствуют либо об усталости, либо о ярости, в которую она повергла Рэндалла, нарушив его покой.
— Сеньорита Уэбстер, уже половина восьмого! Мама ждет меня у ворот!
Шэрон заставила себя переключить внимание на мальчика, слезающего в этот момент с высокого стула.
— Простите, — сказала она Рэндаллу. — Я вернусь через несколько минут.
Он не стал говорить, что ему тоже пора идти: раз хотел поговорить с ней, зачем упускать шанс? Рэндалл слышал, как Шэрон дает Луису задание на следующий раз. Затем она наконец-то убрала доставивший ему столько «приятных» минут инструмент и за руку повела мальчика к воротам, на ходу продолжая что-то тихо говорить.
Судя по всему, эта женщина умела ладить с детьми. У самого Рэндалла детей не было, но он помнил себя в возрасте малыша Луиса. У его матери, Патриции, никогда не хватало времени на собственных сына и дочь, она ни разу не приласкала их и вообще не интересовалась ими. Зато очень громко смеялась, обожала коктейли и всю ту пеструю светскую жизнь, которую вела, будучи женой одного из самых влиятельных бизнесменов. Уверенная, что дети материально обеспечены, она не считала нужным уделять им хоть каплю собственного внимания.
Читать дальше