— Это будет зависеть от тебя. От того, насколько быстро ты будешь усваивать материал.
— Идет, — кивнула Алекс. — Так, ведите, показывайте своего молодца. Алекс улыбнулась во все тридцать два зуба.
И Фред Оскар узнал свою улыбку — улыбку дельца, только что провернувшего неслыханную аферу. Молодец, девочка! Вот такая-то нам и нужна, только бы детки в тебя уродились.
Джо хорошо помнил, как увидел ее впервые. Сам он сидел в кресле в гостиной и делал вид, что читает газету, — волновался. Дверь отцовского кабинета распахнулась и вышла девушка. Джо знал, зачем она здесь. Он поднялся и отложил газету.
— Здравствуйте, честь имею представиться: Джолиан Оскар.
— Алекс, — кивнула та. — Фамилию тебе знать не обязательно, все равно от нее через пару недель останутся лишь воспоминания.
При этом девушка ехидно заулыбалась, а Джо почти физически почувствовал, как взгляд черных глаз бесцеремонно скользит по его фигуре. Алекс с минуту разглядывала его, а потом обратилась к Фреду:
— Вот его женой я должна быть, пока не рожу двоих?
— Да.
— А у вас в роду случайно не было близнецов?
На такую откровенную наглость даже Фред Оскар ответил не сразу, замешкался:
— Нет, близнецов нет.
— А жаль. — Она подхватила свою сумочку, которую уже опустила на одно из кресел. — Так бы, может, нашла себе какого-нибудь красавца с такими генами и одним выстрелом — двух зайцев. Но ладно уж, пара лет моей молодости обеспечат последующее безбедное существование. Я готова, хоть завтра под венец.
— Отлично, — закивал Фред, уводя гостью в другую комнату. Он уже видел, что терпение сына кончается.
Джо остался в комнате. Не помня себя от ярости и обиды, он опустился на прежнее место и уставился в пол невидящим взглядом. Красива! Увы! Алекс была чертовски красива. А он-то надеялся, что отец сжалится и подыщет нечто совершенно обыкновенное, заурядное. Как теперь быть? Она едва появилась, а его уже к ней тянет. Идеальная фигура, эти пшеничные волосы, эта манера держаться! Тигрица.
Вот теперь Джо опять сидел в кресле, но уже не дома, а в холле небольшой гостиницы, где остановилась группа американских туристов. Прошло три месяца со дня их свадьбы, но дела обстояли по-прежнему.
Алекс по природе своей была ветренна и своевольна. За время совместного существования Джо довольно хорошо изучил ее: а что еще, скажите, остается мужчине в обществе шикарной женщины, если нельзя и помыслить о физической близости. Оскар-младший копался в психологии этого неординарного создания. Суетлива, любит шик — бесспорно. Терпеть не может постоянства, но, по-видимому, не стоит обращать внимания на подобные черты характера. Часто они приходят с возрастом. Итак, забудем. Самое главное, что не нравилось Джо, — постоянная насмешка над всем и вся. Алекс была готова выставить напоказ и свои, и чужие недостатки без зазрения совести. Подумаешь, импотент, эка невидаль! Хорошо, что в договоре был оговорен этот пункт. На людях Алекс молчала, но вот наедине с мужем… Гордая красавица, да и только. Не подходи к ней. Причем все колкости, которые срывались с алых уст, не имели под собой цели довести, раздразнить. Алекс забывала о них так же быстро, как и произносила. И, кажется, была вполне уверена, что слова ее не повредят адресату. Все беззлобно, с обычным выражением лица.
— А где ненаглядная? — В соседнее кресло рядом с Джо уселся с банкой пепси в руке Шон Энувей, механик, прилетевший с женой и двумя детьми.
Оскару вовсе не улыбалось разговаривать с ним.
— В душе, скоро спустится, — задумчиво пробормотал он. Все. Обед испорчен, если семья Шона навяжется в компаньоны. Джо вздохнул и попытался напустить на себя раздраженный вид. Но Шон этого не заметил или попросту не захотел замечать и премило защебетал, являя собой отвратительную помесь наглости и наивности:
— Слышал, что у нас в отеле…
Тем временем Алекс уже вышла из душа и принялась искать фен. Она чувствовала себя виноватой. И чего взъелась сегодня? Джо не виноват в своей болезни, так зачем же попрекать его этим? Ладно. Алекс подарит ему замечательный вечер и тем загладит оплошность. Театр, конечно, идеальное место для времяпрепровождения, но Джо терпеть его не может. Просто на дух не переносит. Впрочем, то же самое можно говорить и о других видах искусства. Алекс тоже не далеко ушла в познаниях за те два месяца, что ее готовили к замужеству. Но…
Словно новый мир, тайный, прекрасный, еще не исхоженный, открылся перед нею. Она не знала другой музыки кроме дешевой попсы, не подозревала о великолепии оперы, понятия не имела о театре и живописи. Глупо! Сколько времени потрачено даром! Многие люди так и не открывают для себя всего этого. Алекс безумствовала. Она накинулась на книги, обегала музеи, день и ночь слушала классику. Фредерик Оскар был поражен ее ненасытностью. Уж он-то, старый волк, знавший жизнь, был уверен: рожденный ползать, летать не может. И что же? Он видел опровержение этой аксиомы. Как? Откуда взялась такая всепоглощающая тяга к искусству у посудомойки из «Шатра снов»? Сначала Фред собирался учить будущую невестку всему понемногу, но раз уж обнаружилась столь неожиданная склонность… Пожалуй, девушке будет достаточно и этих знаний, чтобы поддержать любой светский разговор. Сам Оскар-старший терпеть не мог всякого рода изыски, выходящие за рамки его представлений. Если речь заходила о Джойсе или Хиндемите, он срочно ретировался, дабы не скомпрометировать себя, не выдать своего невежества.
Читать дальше