Бетти Хедепол: УРОКИ ЛЮБВИ

Она пододвинула стул и положила на стол учебники.

— Я думаю, это была не самая удачная затея мистера Эддисона, — пробормотала она, — но у нас нет выбора.

— Д-да, жаль, что нельзя было выбрать партнеров самим.

Скай отчаянно пыталась найти какой-нибудь ответ, зная, что правда для Клейтона слишком оскорбительна. Ей так хотелось выяснить все недоразумения по поводу вчерашнего дня, поэтому она начала:

— Клейтон, я…

— Клей, — прервал он ее, произнося это слово, как обычно, тягуче и мягко. — Мне нравиться, когда меня называют Клей.

Эта его полувопросительная интонация и манера растягивать слова понравилась Скай еще тогда, когда она впервые услышала, как он говорит.

— Клей, мне надо объяснить тебе — вчера на урок… — Она отвела глаза — ей стоило больших усилий сказать все, что она хотела.

Когда она закончила, он некоторое время молчал. Скай подняла голову и встретилась с его пытливым взглядом.

— Спасибо, что ты мне это сказала, — промолвил Клей. — Я ужасно злюсь, когда ущемляют мою гордость, — признался он. — Мой папа говорит, что я слишком гордый.

Раньше Скай не замечала, что он заикается. Наверно, он волновался по поводу их совместной работы не меньше, чем она.

— Этот п-парень, у которого красная спортивная машина, он ухаживает за тобой? — неожиданно спросил Клей.

Светло-карие глаза Скай широко раскрылись от изумления.

— Ты имеешь в виду Майка? Да что ты! Вовсе нет! Мы с ним знаем друг друга с детства. Он живет в соседнем доме, а ухаживает он за моей лучшей подругой. — Она почувствовала себя польщенной, оттого что он посчитал красавца и всеобщего любимца Майка ее поклонником.

— Это я так, из любопытства, — сказал он. — Ну ладно, скажи, у тебя есть какие-нибудь мысли по поводу проекта? — И прежде чем она успела ответить, он продолжал: — Мне пришло в голову, что можно попробовать доказать, как организованные протесты могут привести к изменениям в законодательстве.

— Это очень хорошо, Клейтон… то есть Клей. А я еще не успела ничего придумать, — ответила Скай. — Может, мы еще пару дней подумаем, а потом решим?

Она не ошиблась насчет него: он вовсе не был тупым, хоть и не умел как следует читать. Может, попозже, когда они лучше узнают друг друга, предложить ему свою помощь в этом?

Улыбаясь Клею, сидящему напротив нее за столом, она обратила внимание, что он больше не заикается.

Клей взглянул на часы, висящие на стене.

— Ну, ладно. А теперь мне пора отправляться на работу, — сказал он.

Скай не приходило в голову, что он может работать. Они оба поднялись, и Клей взял ее книжки.

— Если хочешь, я отвезу тебя домой.

На мгновение Скай представила себе, что скажут ее друзья, когда она проедет мимо в его видавшем виды грузовичке, но быстро отогнала эту мысль.

— С удовольствием. Только я не хочу нарушать твои планы. Я могу подождать автобус или пройтись пешком до папиной работы и поехать домой вместе с ним.

Заверив Скай, что он вовсе не опоздает из-за нее на работу, Клей помог ей забраться на пассажирское сиденье грузовичка. Внутри машина была изрядно потрепанной, но чистой. Скай украдкой осмотрела стоянку — нет ли поблизости кого-нибудь из знакомых? — и тут же устыдилась этого.

Когда они выехали со стоянки, она спросила:

— А что у тебя за работа?

Клей прибавил скорость, и машина угрожающе накренилась.

— Мой папа устроил меня «побегушкой» на неполный день в одну строительную фирму, «Хай Дезерт Констракшн», где он сам работает. Мы сейчас обустраиваем автостоянку на шоссе Корт-Амор.

Скай в изумлении уставилась на него.

— «Побегушкой»? А что это такое?

Клей рассмеялся.

— Так нас называют, потому что приходится быстро бегать. Принести то, унести это. В общем, мальчик на побегушках.

Скай тоже рассмеялась, в ее душе что-то вдруг шевельнулось. Когда Клей смеялся, настороженное выражение в его глазах исчезало.

— Это трудная работа? — спросила она.

— Нет, не особенно. Главное — быть осторожным на стройплощадке. Папа не хотел, чтобы я работал на стройке, но мне уже исполнилось 18, и к тому же плата здесь намного выше, чем в закусочных. А мне просто нравиться работать вместе с ним. С тех пор, как мама умерла, он единственный, кто у меня есть.

— Тебе 18? — изумилась она.

— 18. — Глаза Клея потемнели. — Мне пришлось остаться на второй год. Я ведь пропустил слишком много занятий — работал на двух работах сразу, когда папа лежал в больнице после несчастного случая на стройке. Он был в ярости, когда узнал, что я не ходил в школу. — Он скорчил гримасу. — Я обычно проветривал одежду, перед тем как идти к нему в больницу, чтобы не пахнуть всякими гамбургерами и жареной картошкой.