Элла Уорнер - Та, которой не скажешь нет

Луиза послушно протянула связку.

Все верно. Рахим сам отвезет ее на ранчо. Заложникам не положено свободно передвигаться. Значит, она привязана к нему? Тогда почему она не чувствует своих оков? Видимо, потому, что все еще не верит в реальность обрушившихся на нее событий. Рано или поздно, но она ощутит это, а пока можно и поболтать.

— Эбби мечтает о встрече с тобой, — сказала Луиза. — Она надеялась увидеть по телевизору настоящего султана, но тебя не показали. Абигайль очень огорчилась.

— Что ж, я обрадую ее личной встречей сегодня днем, — мягко произнес он.

— На тебе неподходящий костюм. Эбби уверена, что султан всегда носит подобающую титулу национальную одежду.

— Боюсь, что у меня такой одежды с собой нет, - улыбнулся он. - А моя внешность подойдет?

Когда Рахим улыбался, то становился еще обаятельнее.

— Эбби понравится, я уверена.

Как и самой Луизе, когда ей было двенадцать лет. Тогда внимание к ней Рахима потрясло девочку. Наверно, к детям он всегда добр. Впрочем, это совсем несложно, ведь они много и не требуют. Луиза переключилась с воспоминаний на мысли о своем будущем.

— Полагаю, я полечу по билету мистера Харди?

— Билеты не нужны вообще, Луиза. У меня свой самолет.

Ну да, конечно. Вне всякого сомнения, это роскошный лайнер. Значит, она, подобно своей матери, выходит в высший свет. Только на более высоком уровне. Занятно. Луизу никогда не влекла светская жизнь. Как коварна судьба! Она всегда подсовывает каждому из нас нечто противоположное тому, о чем мы мечтаем.

— С нами полетит много народу?

— Я предпочитаю не брать с собой свиту в путешествия. Только Стивена.

Значит, в самолете она будет наедине с Рахимом. Правда, не совсем. Будет стюардесса, пилот и, вероятно, второй пилот. Тем не менее толпой их не назовешь. В таком случае она окажется чуть ли не самой близкой его спутницей.

— Стивен сказал, что знает тебя давно.

— Со студенческой скамьи в Гарварде.

Выходит, мистер Харди принадлежит к высшему сословию. Интересно, знаком ли он со вторым ее отчимом?

— Похоже, ты полностью доверяешь ему, — с легкой иронией заметила она.

—Да. У меня не было поводов думать иначе.

Опять вопрос о доверии...

— Сколько времени ты даешь моему отцу, чтобы реабилитировать себя в твоих глазах?

—Ты видела вчера скачки на Кубок Кентукки-дерби? — Рахим испытующе посмотрел на нее.

— Да, по телевизору.

— Тогда ты настоящая свидетельница. Картель не справился с дистанцией, к которой его готовили.

— В этом мог быть виноват жокей, — мрачно ответила она, вспомнив жеребца, с которого хлопьями падала на песок пена.

— Дело не в жокее. Коня просто не подготовили к скачкам, хотя обязаны были сделать все, что возможно.

Картель... У Луизы зародилось подозрение: Эбби любила жеребца, а вот как к нему относился отец? Это ведь тот самый конь, что сломал Эбби спину! Вот в чем разгадка. Наверняка отец видеть не может этого коня и поэтому тренировал его плохо. Плохо! Если можно так выразиться. Жаль, что Рахим ничего не знает. Он отнесся бы мягче к проступку Эйба.

— Я намерен заявить Картеля на Кубок Кен-тукки-дерби на следующий год, — продолжал Рахим. — Если он выиграет, как и должен...

— Ты не можешь требовать от животного победы! — встревоженно вскричала Луиза. — Никто не может гарантировать выигрыш в этом Кубке. Даже фавориты здесь терпят неудачи.

— Согласен, — тихо сказал султан. — Но надо приложить максимум усилий, и я останусь доволен.

Год жизни. Значит, ее судьба и всей ее семьи будет зависеть от выступления Картеля. Господи помилуй! Надо поговорить с отцом и заставить его понять все до точки. Если у него остались дурные чувства к Картелю, он должен навсегда забыть о них. Иначе сделка провалится.

В дверь постучали. Рахим поднялся, чтобы открыть. Как удачно для нее: Луизе было необходимо собраться с мыслями и успокоиться. Она должна оставаться невозмутимой и уверенной. Иначе проницательный султан заподозрит, что в деле с Картелем не все ладно. Если он узнает правду, то, возможно, решит, что ни о каком доверии к ней не может быть и речи.

В номер доставили заказанный завтрак. Рахим вложил в руку официанта чаевые и закрыл за ним дверь.

— Постарайся поесть, Луиза, — посоветовал он. — Впереди у нас долгий и сложный день.

Аппетита у нее не было, желудок отказывался принимать пищу. Чтобы избежать опасного разговора, Луиза пересилила себя и приступила к еде. Она начала с фруктов: дыня, ананас, клубника. Стараясь есть лишь то, что легче проглотить, Луиза тянула время. Довольный, что ему удалось убедить ее позавтракать, Рахим направился к телефону и сделал несколько звонков.