Джудит Гласс: Обреченные любить

— Ванесса знает, где меня искать, если я вдруг понадоблюсь, — холодно ответил он.

Не очень-то приятная перспектива узнавать у секретарши, где находится твой муж.

— Но я… но я все-таки…

— Моя жена? — докончил Гил фразу с усмешкой, подняв вверх свои черные брови. — Мне нужна женщина из плоти и крови, Оливия, которая жила бы со мной одной жизнью, а не строптивая, ревнивая интриганка. Раз ты решила, что твоя роль заключается лишь в выполнении обязанностей моего личного помощника, то я думаю, если ты захочешь узнать, где меня найти, тебе следует обращаться к Ванессе, точно так же, как любым другим сотрудникам нашей фирмы.

— Негодяй, — задохнулась Оливия, до глубины души задетая как издевательской характеристикой, полученной от Гила, так и унизительными правилами, которые он собирался установить для нее. Для Гила не составляло секрета, в какое неудобное положение поставил бы он ее, заставляя обращаться к секретарю за информацией семейного порядка.

У Гила загорелись глаза.

— А что ты ожидала, Оливия? Что я буду беспрекословно мириться и впредь с нынешним положением вещей? Что я буду терпеть жену, готовую меня то к сердцу прижать, то к черту послать? Жену, которая вышла за меня замуж только для того, чтобы увеличить свою долю в семейной фирме?

Оливия пристально смотрела на Гила. Как он может стоять здесь и хладнокровно обвинять ее в его же собственных грехах? Неужели он не чувствует за собой никакой вины?

— Но ты… — Оливия прикусила язык и тут же задумалась: что ее останавливает? Почему бы ей попросту не рассказать Гилу обо всем, что ей известно? Почему ей не поставить его перед лицом фактов? Перед лицом правды во всей ее полноте?

Оливия облизнула сухие губы, собралась с духом.

— Ты… — начала она, но Гил взирал на нее с черствым равнодушием.

— Я должен успеть на самолет, — высокомерно процедил он. — И машина уже ждет меня у подъезда. Все твои заявления, я думаю, потерпят до лучших времен. Сейчас у меня более важные дела.

Оливия отпрянула, как если бы ей влепили пощечину.

— Ну, тогда не опаздывай из-за меня, — ответила она, движимая гордостью, которая требовала, чтобы на его ледяной тон она ответила таким же ледяным тоном.

— И не собираюсь.

Вскоре дверь кабинета захлопнулась с неприятным металлическим щелчком. Оливия осталась одна, похолодевшая, оцепеневшая. Впечатление у нее было такое, что закрылась последняя еще остававшаяся открытой дверь между ней и Гилом.

Она почти лишилась способности ходить и соображать; и то и другое давалось ей слишком мучительно. Кое-как она добралась до своего кресла и тяжело опустилась в него. Когда примерно через полчаса стали приходить служащие, она все еще сидела, ссутулясь, не замечая ничего вокруг.

Окольным путем, скрывая, что ей ничего не известно, Оливия смогла выяснить, что Гил летит в Париж, чтобы вручить тот самый проспект, который они готовили накануне, представителю фирмы «Леже Фудз», а потом в Японию и не вернется до начала следующей недели.

Она попыталась порадоваться, что Гил уехал. За это время она наконец решит, как ей поступать, наметить планы на будущее. Планы, в которых Гилберту Россаро не будет места. Но доводы разума отступали перед острым чувством потери.

Никогда прежде она не представляла себе, что можно быть такой несчастной.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Сьюзан, войдя в кабинет Оливии и застав ее в третий раз за это утро стоящей у окна с рассеянным взглядом, устремленными в пространство. — Надеюсь, все в порядке?

Оливия неопределенно пожала плечами. Бессмысленно делать вид, что ничего не случилось. Она была словно в летаргическом сне. Возможно, причина не в физическом состоянии организма, но Оливия не помнила такого случая, когда ее самочувствие было хуже, чем сейчас.

— Уж не беременны ли вы, а? — неожиданно задала вопрос Сьюзан.

Оливия покраснела.

— Нет! Конечно нет. Не смешите меня. — Оливия отвергла эту возможность.

Секретаршу ее заявление слегка позабавило.

— Хорошо, хорошо. Не надо только обижаться. Для недавно вышедшей замуж молодой леди это совершенно нормальное состояние. Я просто подумала, не пора ли вас поздравлять, вот и все.

— Поздравления ни к чему, — пробормотала Оливия без всякой признательности, и ей сразу же стало стыдно. Ведь Сьюзан ей почти подруга. — Я… я боюсь, не слечь бы с гриппом или чем-то вроде того, — проговорила она несколько мягче.

— …Или чем-то вроде, — согласилась Сьюзан, многозначительно скосив глаза на живот Оливии.