Ольга Герр - Обреченная любить

В ночь, когда у эрла Леофрика – личного советника магистра Апритиса – родился первенец, шел дождь. Для города, где царит вечное лето, и безжалостное солнце выжигает все живое, это было доброе знамение. Эрл порадовался бы дождю вместе с жителями Апритиса, не задержи осадки помощь. Дороги размыло, и лекарь добирался несколько часов. К его приезду леди Иона была совсем плоха. Сил на крики не осталось, и она едва слышно стонала. Этот тихий, полный мольбы звук рвал эрлу сердце. Уж лучше бы она вопила во всю глотку.

Спустя час после приезда лекаря эрл действительно услышал крик, но не жены, а младенца. Не выдержав, он ворвался в спальню. Постель была смята, некогда белые простыни окрасились в бурый, зато леди Иона белизной могла сравниться с мелом.

Лекарь сунул в руки эрлу комок ткани. Леофрик не сразу понял, что держит ребенка. Лишь когда ткань зашевелилась, он опомнился и перехватил сверток удобней.

– С младенцем все в порядке, – произнес лекарь, – но у родильницы кровотечение. Я займусь ей, а вы позаботьтесь о ребенке.

Лекарь выставил его за дверь. Эрл не сопротивлялся. Сил не было смотреть на измученное лицо жены.

Он отнес ребенка в детскую. К няне. Именно она первой взглянула на младенца, а не отец, который в тревоге за жену даже пол ребенка не спросил.

– Девочка, – улыбнулась няня – дородная баба с красным лицом. – Да такая пригожая. Гляньте, господин, у нее чубчик на голове.

Эрл с нежностью посмотрел на дитя, но и его, и нянино лицо перекосилось от ужаса, когда на ребенка упал свет масляной лампы – чубчик малышки отливал рыжим.

– Этого не может быть, – пробормотал эрл. – В семье отродясь солнечных не было. У нас самая чистая кровь на юге.

– Видать, один все-таки затесался, – ответила няня. – Откуда еще взяться поцелованной Игнисом?

Эрл судорожно вспоминал все, что знал о подобных случаях. Все рыжие в двуполярном мире – маги. Цвет волос им достался от бога огня – Игниса, выбравшего ребенка себе в услужение. Но существовала и более приземленная версия – маги рождались от смешения человеческой красной крови с золотой кровью солнечных, причем подпорченная кровь могла проявиться спустя сколько угодно поколений.

Таких детей в семь лет забирали в общины магов – в каждом из тринадцати городов имелась своя. Больше семья их не видела. К сожалению, спрогнозировать, как и избежать рождения мага было невозможно.

– Как назовете-то? – спросила нянька, выводя Леофрика из задумчивости.

– Потом решу, – отмахнулся он. – Не привязывайся к ней, все равно придется отдать.

– Как не привязаться-то, – женщина пеленала младенца. – Ведь хорошенькая. Вырастет, красавицей будет.

– Не говори глупости, – эрл передернул плечами. – Часа не прошло, как родилась. Не понято еще, какой вырастет.

Няня только вздохнула. Под эти ее вздохи эрл покинул детскую и поспешил к жене.

Лекарь встречал его у двери спальни.

– Боюсь, у меня дурные вести, – сказал он. – Кровотечение удалось остановить, леди Иона выживет и вскоре пойдет на поправку, но детей у нее больше не будет.

Эрл пошатнулся. Не будь позади стены, упал бы. Взгляд метнулся в направлении детской. Оттуда доносился плачь первой и единственной дочери. Из позорного клейма семьи она в одночасье превратилась в драгоценное сокровище, и Леофрик собирался о нем позаботиться.

– Позвольте осмотреть ребенка, – произнес лекарь. – Хочу убедиться, что с ним все в порядке.

Эрл вгляделся в его простодушное лицо. Вряд ли лекарь в пылу борьбы за жизнь женщины и младенца заметил, каким родился ребенок. Пока только Леофрик и няня знали об особенностях девочки.

– Ребенок здоров, – отчеканил эрл. – О нем есть кому позаботиться. Идемте, я провожу вас.

Он лично проводил лекаря, а после строго-настрого запретил прислуге входить в детскую. За ее дверями скрывался секрет семьи, и князь уже придумал, как спрятать его у всех на виду.

* * *

– Ай, – вскрикнула Криста, когда няня особенно сильно дернула волосы. – Ну, сколько можно, в самом деле? Мне уже девятнадцать, я выхожу замуж, могу и сама помыть голову.

– Не брыкайся, чай не коза, – няня втирала в волосы вонючую смесь, которую Криста терпеть не могла. – Я и опосля свадьбы тебе голову мыть буду.

– Вот еще! Кто тебе позволит?

Няня не спорила, продолжая мучительную процедуру. Намазав волосы липкой жижей, она велела ждать полчаса. Кожу щипало, от едкого запаха слезились глаза, и последние пять минут Криста притопывала ногой от нетерпения. Неужели без этого никак? Амария – дочь кухарки – утверждала, что с ее волосами ничего подобного не делают. Или так маются только знатные дамы?