Кэрол Мортимер - Прекрасна и опасна

Она неохотно призналась:

– Нет, еще не уложилась, но это недолго. – Элизабет собралась было уйти, но опять повернулась к нему: – Если спустя какое-то время ты решишь, что каталог все же нужен, то я могла бы кого-нибудь порекомендовать для этой работы.

– Я еще не знаю, что буду делать и с домом, и с библиотекой, – ответил Роган.

Он выглядел таким незащищенным, словно весь был поглощен болью. Таким одиноким… Элизабет с трудом удерживалась, чтобы не броситься к нему с утешениями, которые, она в этом нисколько не сомневалась, он ни за что не примет…

Она кивнула:

– Я всего лишь высказала мысль. Может, ты не захочешь, чтобы я беспокоила тебя перед отъездом?

Он с недоверием переспросил:

– Беспокоить меня? Элизабет, ты меня беспокоишь с первой же встречи.

– Сожалею…

– Я тоже. Если б ты знала, как сожалею!

Ну вот и все! Больше говорить не о чем. У Элизабет стало тяжело на душе.

Роган с головой погружен в раздумья об отце. Ей следует уехать как можно скорее.

Все кончено. И не важно, было что-то или не было…

– Я еду с тобой.

Элизабет оторвалась от сумки с вещами и увидела Рогана. Он стоял в дверном проеме спальни, которую она занимала во время пребывания в Салливан-Хаус. Большие пальцы рук засунуты в карманы вылинявших джинсов.

– Прошу прощения?

Он отлепился от косяка и вдвинулся в комнату, в которой все уже было убрано так тщательно, что и следа не осталось от пребывания в ней Элизабет.

– Я сказал, что еду с тобой.

Она безучастно смотрела на него:

– Куда едешь?

– Понятия не имею. Наверное, туда, где живет твой отец.

Она озадаченно тряхнула головой:

– О чем ты говоришь?

«Поделом тебе, Роган! Час назад, когда она разыскала тебя в комнате матери, ты был не слишком-то с ней вежлив», – подумал он.

Но ведь тогда в самом деле было не до политеса! Ему необходимо было справиться с горечью, и тут Элизабет ничем ему помочь не могла… Только вот незачем было срывать свое раздражение на ней.

Просто ему очень трудно было привыкнуть к мысли, что в самоубийстве матери отец не виноват. А ведь он верил в это целых пятнадцать лет! Тайна, которую отец хранил долгие годы, чтобы защитить память любимой жены, вызвала глубокое отчуждение между отцом и сыном. Теперь эти годы уже не вернешь…

Он долго сидел в спальне Мэгги и горевал. Постепенно до него дошло, что отец защищал не только жену, но и самого Рогана. Ведь сын сохранил самые светлые воспоминания о красавице матери.

Дорогой ценой досталось это Брэду.

Слабости человеческие. У всех есть слабости…

Отец так любил Мэгги, что готов был на все, и пошел на все, лишь бы защитить ее память. Роган вознес мать на пьедестал и не желал даже подумать о том, что и она может совершить что-нибудь неправильное. Он предпочел во всем обвинить отца, чем поверить в ошибку матери или увидеть хоть пятнышко на ее репутации. А Мэгги, добрая и обаятельная Мэгги, была так придавлена собственным проступком, что не могла с этим жить и покончила с собой.

Как только Роган это понял, он понял еще, что, возможно, теперь и Элизабет пребывает в сомнениях, потому и решила немедленно навестить отца.

– Я еду с тобой навестить твоего отца, – твердо повторил он.

Элизабет моргнула.

– Но-о… зачем? – наконец смогла спросить она.

– Слишком много поводов думать, что мы оба неверно судили о своих отцах. И я считаю, что рядом с тобой кто-то должен быть, если все-таки окажется, что твой отец действительно такой негодяй, как ты о нем всегда думала.

Интересно, с чего это он взялся ее опекать? По мнению Элизабет, это было лишено всякого смысла. С другой стороны, в побуждениях Рогана всегда было трудно разобраться. К сожалению.

Элизабет покачала головой:

– Не думаю, что это так уж необходимо, Роган. Сейчас мой отец живет в Суррее, это в нескольких часах езды отсюда.

– А по мне, так лучше ехать в Суррей, чем оставаться здесь одному.

Ах вот оно что! Ему не хочется оставаться в Салливан-Хаус наедине с воспоминаниями о роди те-лях.

– Это очень любезно с твоей стороны, Роган…

Он прервал:

– Ты сегодня весь день была рядом со мной, Элизабет. Я тоже хочу поддержать тебя, только и всего.

Только и всего? Ну конечно – только и всего! Не думает же она, что ему не хочется с ней расставаться?

Она пожала плечами:

– Рада была помочь.

– Конечно, а теперь позволь помочь тебе.

Элизабет слишком давно жила самостоятельно и привыкла все решать сама, поэтому весьма неохотно прибегала к чьей-то помощи.