Он бросил письмо на кровать и, отойдя к окну, повернулся к Элизабет спиной.
Элизабет не знала, можно ли ей знакомиться с письмом, которое оставил Брэд Салливан и которое сын должен был прочесть после смерти отца. Она боялась вторгаться в очень личные отношения между отцом и сыном. Слишком личные для третьего лишнего. Даже для того третьего, кто не далее как сегодня утром занимался с Роганом любовью…
Она смущенно поморщилась:
– Не уверена, что можно…
Он повернулся и посмотрел на нее:
– Почему нет? Неужели тебе не хочется узнать, насколько я был не прав? И кажется, во всем.
Роган оказался не прав во всем – и в отношении матери, и особенно в отношении отца. «Не прав. Не прав. Не прав».
Он вернулся к кровати, схватил письмо, разгладил и начал читать:
– «Дорогой мой Роган…
К моему глубочайшему сожалению, все эти годы ты держался вдали от меня…»
– Роган, я в самом деле думаю, что не надо…
Однако тот продолжил чтение:
– «…но я не мог поступить иначе, чтобы не бросить тень на ту, которую мы оба так нежно любили. Я решил: пусть лучше ты плохо думаешь обо мне, чем о ней. Твоя мама была и всегда будет самой большой любовью моей жизни. Я влюбился в нее при первой же встрече и был уверен, что буду любить ее до конца своих дней. Я надеюсь, что теперь мы с ней снова будем вместе. Искренне надеюсь. Ты и представить не можешь, как тяжело мне было все эти годы без нее. Я переносил это даже тяжелее, чем твое отчуждение, Роган. Возможно, сейчас, повзрослев, ты поймешь, почему все так получилось. Со своей стороны я тоже несу ответственность за все трудности, с которыми мы с мамой столкнулись после переезда в Англию. Я так много работал, что не всегда имел возможность выбраться в Корнуолл даже на выходные дни. Мэгги слишком часто оставалась одна и чувствовала себя покинутой. При таких обстоятельствах всегда велика вероятность ошибки. Когда лицом к лицу сталкиваешься с подобной ошибкой, можешь выбрать любой путь: начать все сначала, простить и забыть или бросить все, что любил больше всего на свете. Я предпочел простить и забыть».
Роган взглянул на Элизабет:
– Понимаешь? Это он хотел простить и забыть все, что она сделала, а не наоборот!
Да, Элизабет понимала. Даже очень хорошо понимала. У нее сердце болело и за Мэгги, и за Рогана, и за Брэда. Потому что хотел этого Брэд или нет, но его письмо свидетельствовало о том, что не у него был роман на стороне. Хотя Брэд и хотел об этом забыть, вот только Мэгги не смогла жить с сознанием вины…
Следующий абзац показывал, что Брэд не собирался посвящать сына в подробности.
– «Но, наверное, я сказал слишком многое. Единственная цель этого письма – сказать, что мы с мамой очень любили тебя, Роган. И всегда очень гордились тобой. С любовью. Твой отец». – На последнем слове голос Рогана дрогнул. – Черт возьми! Черт! Черт! Ну почему он не сказал мне этого раньше?! Мы поговорили бы, все выяснили…
Элизабет не знала, что тут можно сказать. Она уже высказалась по поводу своих суждений о собственном отце. Повторение тривиально. Не упрекать же Рогана, в самом деле!
А Роган почувствовал, как у него что-то сжалось в груди, стало трудно дышать. Ему вспомнился последний, пятнадцатилетней давности, спор с отцом. Обвинения, которые он ему тогда бросал. И последовавшее за этим долгое, очень долгое отчуждение.
И он оказался не прав. Ох, как не прав!
Что-то нужно делать с тем, с чем разбирался отец. Один.
Он холодно взглянул на Элизабет и увидел наполненные слезами сочувствия глаза.
– Полагаю, ты уже уложилась и готова к отъезду?
– Я… А с тобой все в порядке, Роган? – озабоченно поинтересовалась она.
Кое-что Рогана беспокоило. Надо было заглянуть в собственную душу и как следует все обдумать. Но в данную минуту он не был готов этим заниматься.
– А почему я не должен быть в порядке? – возразил он. – Просто вдребезги разлетелось все, во что я верил! Но, черт возьми, ведь дело не в этом, правда? Как сказал отец, мы все совершаем ошибки.
Элизабет уже знала, что за небрежным тоном Роган прячет огромную боль, вызванную письмом, из которого он узнал, что именно стоит за смертью матери. Такой у него способ прятать чувства.
Если бы только у них были другие отношения! Если бы Роган любил ее так же, как она любит его! Тогда Элизабет подошла бы к нему, обняла бы, успокоила. Поддержала бы в горе, которое он, несомненно, переживает после того, как узнал правду.
Но ведь их свели случайные обстоятельства, и близки они по-настоящему были только один раз. И Роган своими словами «Ты уже уложилась?» совершенно ясно дал ей понять, что готов забыть об этой близости.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу