Кэрол Мортимер - Право на счастье

Она взглянула на листок бумаги, лежавший на столе, и подумала, что написала слишком много, но так и не сумела сказать то, что хотела. Возможно, ей вообще не следовало писать это письмо, но какая-то часть ее души безумно желала этого. Она не могла уйти, ничего не оставив после себя, чего-то, что подтвердило бы ее существование на этой земле.

Дойдет ли ее письмо до адресата?

Тонкие пальцы крепко вцепились в лист бумаги. Это послание не уничтожат, и человек, которому оно предназначается, обязательно прочтет эти строки. Так должно быть, ведь это единственное, что она может оставить, единственное, что от нее останется.

Она долго не могла решиться сделать последний шаг. Лишь недавно она поняла, что откладывать больше нельзя. Сомнения остались в прошлом. Строки письма подсказало ей сердце.

Пора, решайся, позвал ее внутренний голос. Действуй, и пусть все закончится.

Конец…

Это письмо было концом.

Или началом…

Странное письмо, подумала Брианна. Зачем она им понадобилась?

«Дорогая мисс Гибсон.

Просим Вас связаться с нашей фирмой в удобное для Вас время, чтобы мы могли пригласить Вас для беседы».

Письмо пришло из довольно известной юридической фирмы, однако подпись в конце не принадлежала ни одному из тех, чьи имена красовались в шапке письма.

— Что это у тебя там, Бри? — Брат Гэри заглянул ей через плечо, едва не опрокинув миску с кашей.

— Не знаю, наверно, меня с кем-то перепутали. — Она скомкала письмо, собираясь отправить его в мусорное ведро.

— Ты о чем, дорогая? — поинтересовался ее отец, появляясь в кухне и на ходу расправляя галстук. Это был высокий, плотный мужчина лет пятидесяти или около того.

Брианна отмахнулась.

— Какая-то юридическая фирма по ошибке прислала мне письмо. — Она встала. — Хочешь, я приготовлю тебе тост на… Папа, что случилось? — Брианна нахмурилась, увидев, что отец, вместо того чтобы открыть холодильник и выпить, как обычно, стакан апельсинового сока, замер на пороге кухни и сильно побледнел. — Папа, что случилось?

Он тяжело опустился на стул.

— Можно мне взглянуть? — вдруг резко спросил он.

Брианна посмотрела на смятый клочок бумаги, зажатый у нее в кулаке.

— Но я же говорила тебе, что они, вероятно, ошиблись…

— «Ландрис, Ландрис и Дэвис», — спокойно произнес отец и серьезно посмотрел на девушку.

Она изумленно уставилась на него. Он-то откуда знает?

— Пожалуйста, Брианна. — Отец протянул руку за письмом и разгладил бумагу, чтобы прочесть напечатанный на машинке текст.

— Что происходит, сестренка? — громким шепотом спросил Гэри; он уже расправился с кашей и собирался на занятия. Гэри был одним из первых учеников и в этом году заканчивал школу. Подражая молодежной моде, он отрастил длинные волосы и старался одеваться как можно небрежнее. В общем, обычный подросток.

— Понятия не имею, — честно призналась Брианна, рассеянно протягивая ему деньги на автобус и ланч.

Гэри поморщился, посмотрев на отца, который неподвижно сидел у стола, устремив взгляд на письмо.

— Он, кажется, очень озабочен, — пробормотал Гэри.

Брианна не знала, что и думать. Быть может, это письмо как-то связано с ее родной матерью? Впрочем, Брианна считала родной свою приемную мать, которая отдала детям все, что могла. Она согрела их своей любовью и сумела создать счастливую дружную семью.

— Школа, — напомнила она брату, который крутился рядом, изнывая от любопытства. — Домашнее задание, — сказала она, протягивая ему папку, лежавшую на холодильнике. — Автобус, — многозначительно закончила Брианна.

Гэри, кажется, был недоволен тем, что так и не узнал, в чем дело, и, уходя, скорчил кислую рожу. Но перспектива опоздать на автобус и идти до школы пешком ему вовсе не улыбалась.

Брианна начала мыть посуду, по опыту зная, что отец, в конце концов, сам заговорит с ней. Терпению она научилась у матери, хотя при ее вспыльчивости и порывистости ей частенько приходилось себя сдерживать. Но мать говорила, человек все расскажет сам, если захочет, а если нет, то никакими расспросами ничего не добиться.

И Брианна терпеливо ждала, втайне надеясь, что отец не станет тянуть слишком долго, не то они оба опоздают на работу. Отец — принимать своих больных, а она — в клинику, где работала в приемном покое.

Отец и в самом деле заговорил: голос его стал хриплым от волнения.