Эмма Ричмонд - Феникс, любимая…

— Только сейчас понял: я не знаю, что тебе сказать, — тихо произнес Нэш.

— Может быть, прощай, — предложила она глухо.

— Нет, — мягко возразил он. — Пойдем посмотрим дом. — Словно приняв ее молчание за знак согласия, хотя и знал, что это не так, он мягко взял зеркало из ее руки, открыл дверцу машины и бросил его внутрь.

— Не надо, — заупрямилась она. — Я…

— Ну же, пожалуйста. — Взяв ее за руку, Нэш почувствовал, как между ними словно пробежал электрический ток. Все еще держа Феникс за руку, Нэш повел ее к фасаду дома. Вслушиваясь в каждый ее вздох, следя за каждым движением, он спросил: — Что ты думаешь об этом?

Она не ответила. Просто шла рядом, отсутствующим взглядом скользя по стоящему перед ней зданию. Повернувшись, Нэш медленно оглядывал ее точеный профиль и сопротивлялся почти неодолимому желанию дотронуться до пышных темных волос девушки.

— Еще подлежит восстановлению, как думаешь? — тихо поинтересовался он.

— Не знаю.

Не в силах отвести от нее глаз, он взял ее за руку, но она вдруг отшатнулась.

— Прости, Феникс.

Наконец, повернувшись, она взглянула на него. И этот взгляд был словно выстрел, словно ослепил его.

— Ты и вправду извиняешься?

— Да.

— За что?

— За обман.

Она кивнула, делая усилие, чтобы собраться и снова обратить внимание на дом.

— Так что ты о нем думаешь?

— Я и вправду не знаю. Тебе здесь нужен скорее инженер. А я только могу сказать, что представляет собой это строение.

— Так расскажи.

— Зачем? — спросила она с удивлением. — И почему именно сейчас?

— Просто я увидел статью о тебе и вдруг понял, что хочу видеть тебя снова.

Девушка слегка улыбнулась.

— И тебя совсем не волнует, что я не хочу с тобой встречаться?

— А ты не хочешь?

— Уже и не знаю, — ответила она беспомощно.

— Мне нужно твое профессиональное мнение.

— Но ты же пригласил меня не только за этим.

— Нет. Мне было очень любопытно. Разве ты не знаешь, что любопытство — мой давний грех? А ты стала еще красивей, чем была тогда.

— Спасибо, — безучастно произнесла Феникс. И, повернувшись, объявила: — Я еду домой.

Догоняя ее, Нэш спросил:

— И тебе ни капельки не любопытно, что там внутри? В статье говорилось, что старинные дома — это твоя страсть.

— Ты тоже был моей страстью, — ответила она, не подумав. — И посмотри, к чему это меня привело.

— К ученой степени, — ответил он. — К интересной жизни. У тебя ничего не выйдет, Феникс, ты не сбежишь от меня. Только не теперь.

— Нет, — согласилась девушка.

— И я никогда не хотел причинить тебе боль.

— Знаю, что не хотел.

Оба помолчали, глядя на дом.

— В статье говорилось, что у тебя уже есть известность, — наконец проговорил он. — Рад за тебя.

— Еще раз спасибо.

Такой ровный, тихий голос, совсем лишенный интонаций. Но в нем отчетливо чувствовалось напряжение. Такое же, какое испытывал и Нэш.

— Ну, пойдем внутрь.

Пройдя вперед неторопливым шагом и надеясь, что Феникс идет следом, Нэш подошел и толкнул тяжелую парадную дверь.

— Ты, по крайней мере, посмотришь, что к чему? Просто мне нужно твое мнение эксперта.

Девушка выглядела беспомощной и растерянной.

— Ты будешь мне мешать…

— Хорошо, я останусь здесь. Только не заходи в спальни восточного крыла, — предупредил он. — Потолки кое-где обрушились, и там небезопасно.

Не отвечая, Феникс быстро свернула налево к большой лестнице. Ему захотелось незаметно последовать за ней, посмотреть, что она будет делать, как поведет себя сейчас, когда его нет рядом.

Нэш немного выждал, пока Феникс не скрылась из виду: было слышно, как гулко стучат высокие каблучки девушки в пустом доме. И хотя сам Нэш продолжал стоять на месте, его сердце рванулось вслед за ней. Он был совсем не готов к тому чувству, которое испытал, когда Феникс вышла из машины. Просто не успел внутренне подготовиться к мгновенно переполнившим его воспоминаниям. Какой же красивой она стала! И взрослой. После первого шока она ничем не выказала своих чувств. В восемнадцать лет она была такой жизнерадостной, улыбчивой и любящей. Какая она сейчас? Нэш всегда давал ей время все обдумать и высказать свое мнение. Надо пощадить ее и сейчас.

Он подумал, что ему самому тоже стоит осмотреть свое приобретение. Нэш еще не осознал до конца, что это поместье вызывало в нем противоречивые чувства. Ему говорили, что горизонтальные лепные украшения в вестибюле представляли собой верх архитектурного искусства, но Нэша это не впечатлило.