Маргарет Уэй - Белокурая судьба

— Если это и была любовь, то весьма странная, — грустно улыбнувшись, тихо заметила девушка. — Скорее сумасшествие, одержимость. Такие проявления чувств меня пугают.

— Твой поклонник тебя домогался? — осторожно спросил Линк.

— Он вел себя очень непредсказуемо.

— Меня это не удивляет. Полагаю, ты любого мужчину способна свести с ума, — рассудил Линк, зажав ее похолодевшие пальцы между своими ладонями. — У вас была связь?

— Нет, — покачала она головой. — Но это совершенно не то, о чем ты подумал, Карл.

— Тогда объясни доходчивей, — настаивал он.

— Я… не могу говорить об этом, — с усилием произнесла она.

— Тебя пугает одна мысль о том человеке?! — сочувственно проговорил Линк. — Что бы он ни натворил, здесь ты в полной безопасности, — заверил ее он.

Даниэла отвернулась.

— Будь по-твоему, Даниэла, — смиренно сказал Линк, проведя рукой по ее белокурым волосам. — Идем наверх. Быть с тобой и не иметь возможности любить тебя — невыносимо.

Что на самом деле было на уме у Джеральда Темплтона, ее бывшего коллеги, Даниэла никогда не знала. Не только для нее, но и для прочих своих сослуживцев он оставался вещью в себе. С виду был неброским, поведения тоже весьма обыкновенного. Однако никто из прежних знакомых Даниэлы не предпринимал столько экстравагантных попыток затащить ее в постель. При этом делалось все исподтишка, без объявления намерений.

Поначалу отличный приятель и коллега, а затем босс, который всегда рядом, который нет-нет да и постарается воспользоваться какой-нибудь умело смоделированной ситуацией, который не понимает отказа, даже выраженного в категорической форме, прекрасно зная, что Даниэла обречена работать бок о бок с ним. Таков был Темплтон…

Дошло до того, что девушка начала просто бояться оставаться с ним один на один, а такое стало случаться все чаще и чаще. Поэтому Даниэла решила взять тайм-аут, ушла в бессрочный отпуск, объявив всем, что намерена попутешествовать по Италии и обогатить свой профессиональный багаж новыми знаниями по части национальных гастрономических традиций. Она даже пообещала коллегам регулярно писать открытки. Сама же поспешила укрыться на Зеленом континенте.

Темплтон звонил ей, присылал электронные сообщения, желая знать, где она, когда вернется, если вообще планирует вернуться. Он засыпал ее нежными признаниями, требованиями, угрозами.

До того как решиться уехать, Даниэла отважилась на серьезный разговор с боссом. Девушка упрекнула его в немотивированных претензиях и неджентльменском поведении, предупредила, что, если он не изменит своего к ней отношения, она вынуждена будет обратиться с жалобой к управляющему рестораном и даже к владельцу.

— Да кто тебе поверит?! — презрительно бросил тогда мужчина.

И Даниэла поняла, что нужно спасаться, однако окончательно порывать с работодателями не рискнула, изобретя изящную причину, с которой те легко согласились, вероятно тотчас приняв кого-то другого на ее место.

Даниэла так и не поняла, были ли ее страхи обоснованными, или же она стала жертвой собственной мнительности. Настолько ли опасен был ее шеф? Но проверять справедливость своих опасений девушке не хотелось.

Даниэла Адами сервировала стол в большой комнате для приемов особняка Денби. На данный момент она испытывала глубочайшее удовлетворение от проделанной работы. Однако имела некоторые сомнения о предстоящей оплате ее услуг. Сколько она ни пыталась завести конкретный разговор с Вайолетт Денби на этот предмет, та поспешно меняла тему разговора, даже устранилась от обсуждения сметы ужина, на словах предоставив Даниэле всю широту полномочий. Что настораживало.

Теперь Даниэла пристрастно осматривала огромный стол, застеленный льняной скатертью, великолепное старинное столовое серебро, массивные серебряные канделябры, украшавшие ломберные столики с закуской, напитками и фруктами.

Она с некоторым облегчением думала о том, что мистера и миссис Денби на ужине не будет, они отдыхали где-то на морском побережье.

Ей помогал Гари — номер второй в бистро Альдо. Кухня в особняке Денби была образцом эргономичности и функциональности. Работа доставляла наслаждение. Однако Даниэла предусмотрительно запретила себе расслабляться.

Горничные Денби старательно протерли хрусталь и серебро, бережно извлекли из старинных буфетов восхитительный фарфор. До приема остались считаные часы. Даниэла держала приготовление блюд под строжайшим контролем.