Энн Хампсон: Жена за один пенни

— Господа! Не упустите шанс поцеловать самую красивую девушку в Чешире! Покупайте билеты! Всего за пенни, господа, всего за одно пенни!

— Я не самая красивая девушка в Чешире! — процедила сквозь зубы Элизабет Доуз, но Грейс пропустила это мимо ушей.

— Господа, господа! — продолжала неутомимая Грейс. — Вот вы, сэр, неужели будете раздумывать из-за одного пенни?

Тот, к кому она обращалась, стоял около палатки, которых было много на этой поляне. Его взгляд с ленивым безразличием скользнул по Грейс и замер на удивительно красивой девушке, стоящей рядом.

— В этой точке земного шара поцелуи уж очень дешевы, — произнес он, растягивая слова. В его приятном голосе явно слышался легкий акцент.

— Сегодня рекламная акция, — мгновенно нашлась Грейс. — Завтра будет дороже. Такая возможность вам никогда больше не представится.

Как красив этот мужчина, подумала она, но, рассмотрев его получше, скептически хмыкнула. Губы слишком тонкие, острый подбородок, тяжелый, стальной взгляд.

— Могу я спросить, кто из вас предлагает… э… свой товар? — лениво спросил он.

— Ах, как вы вежливы, — с сарказмом заметила Грейс. — Вежливы и разборчивы.

Она сказала это без всякой обиды. Ей не о чем было беспокоиться: все, что природа недодала ей во внешности, с лихвой возмещалось ее веселым нравом. Она вся светилась доброжелательностью и теплотой. Ее речь по необходимости могла быть и легкой, и по-настоящему интеллигентной.

Грейс ощутила на себе пронзительный взгляд его серо-зеленых глаз мужчины. Интересно, какой он национальности? Явно откуда-то с юга. Наверное, грек.

Лиз тоже размышляла как раз над этим вопросом. Смуглая кожа, черные волосы и серо-зеленые глаза. Высокий, жилистый, похожий на сильное животное. Лицо, достойное быть высеченным из камня: строгие линии, выступающие скулы, орлиный нос. «Сильный и беспощадный», — вынесла свой приговор Лиз.

От соседней палатки к ним подошел улыбающийся молодой человек.

— Я бы купил пару поцелуев, — сказал он.

Грейс нахмурилась и строго взглянула на него.

— Я не уверена, что мне хочется, чтобы мой жених целовал мою лучшую подругу!

— Это приятно слышать. Люблю, когда мои женщины ревнивы, — засмеялся он.

Рей достал деньги, и Грейс с неохотой протянула ему билет. Она старалась выглядеть строгой, но это лишь вызвало новый взрыв хохота, и Рей направился к соседней палатке.

— Господа! — вновь включилась Грейс, завидев, что к ним приближается группа молодых парней. — Неупустите уникальную возможность поцеловать самую красивую девушку в Чешире!

Лиз, несомненно, была очень красива. В шестнадцать лет она уже гордо прогуливалась по улицам Натсфорда — единственного города с официальным конкурсом красоты, чьи газеты публиковали фотографию победительницы — королевы красоты. Высоко подняв золотистую голову и окидывая взглядом, полным надменного презрения, уставившихся на нее зрителей, она действительно выглядела королевой.

— Красивая, но бессердечная, у нее это на лице написано, — слышалось со всех сторон, когда Лиз победно шла на поляну, где ее должны были короновать.

— Слишком горда, слишком переполнена собственной значимостью.

— Не хотел бы я, чтобы мой сын женился на такой.

— И я. Ей нужен кто-то, кто вышибет из нее эту дурь.

— Вряд ли это возможно. Она с первого дня прижмет мужа к ногтю.

— Только представь, какой-нибудь бедняга, ничего не подозревая, женится…

Шестью годами позже Лиз стала еще более надменна и холодна. Мужчины преследовали ее: богатые бизнесмены, ровно как и их сыновья, кинозвезды, владельцы ипподромов. Но характер ее был столь суров, что все они, узнав Лиз поближе, куда-то исчезали.

Лиз на это было наплевать. Она решила, что все мужчины, даже лучшие из них, скучны, эгоистичны, тщеславны и неверны. Кроме того, свобода была у нее в крови, и ограничения, которые накладывало на женщину замужество, приводили Лиз в ужас. Нет, пусть всякие Грейс выходят замуж и поддерживают генофонд нации. Они наделены инстинктом продолжения рода. А Лиз предпочитала сохранить свою внешность, фигуру и, главное, свободу…

— Мне пять билетов. — Незнакомец небрежно бросил на скамейку, служившую прилавком, серебряную монету. — Я полагаю, это лотерея?

— Вы правильно полагаете, сэр.

Отдавая билеты, Грейс игриво улыбнулась.

— Ваш шанс один на сто.

Его глаза вспыхнули, но он мягко сказал: