Энн Хампсон - Жена за один пенни

— Вам придется объяснить свои расчеты.

— На каждые сто проданных билетов Лиз дает один поцелуй. Если мы продаем пятьсот билетов, то потом вытаскиваем из сумки пять номеров.

— Понятно. — Он сделал маленькую паузу, затем с оттенком презрения в красивом, низком голосе добавил: — Я продолжаю утверждать, что ваши поцелуи самые дешевые в мире.

— У нас на это есть причина, — впервые за все время произнесла Лиз. — Мы организовали эту летнюю ярмарку, чтобы помочь одному из местных фермеров, который попал под трактор. Он уже никогда не сможет работать.

— Примите мои извинения, — сказал мужчина, но его язвительный тон совсем не вязался с искренностью слов. С легкой грациозностью пантеры он направился к выходу, где стоял его автомобиль.

— Что за невыносимый человек! — Грейс подержала в руках монету и бросила ее в ящик. — Надеюсь, он не попадет в число счастливчиков.

— Если вытащишь его номер, положи назад.

— Как хочешь, но это нечестно.

— Я не буду целовать… этого!

— «Этот» сам тебя поцелует, — рассмеялась Грейс.

И добавила: — Ты ведь согласилась на эту лотерею ради шутки. Это же совсем не в твоем духе?

— Конечно.

Выразительные голубые глаза Лиз следили за высоким смуглым незнакомцем, пока он не скрылся из виду. У нее было странное чувство, что он пришел сюда специально, чтобы встретиться с ней. Конечно, это было нелепо. И все же ей казалось, что она его где-то раньше видела.

В гостиной Карлингтон-холла царило уныние. Тетя Роуз, съежившись, сидела на стуле около огромного камина; дядя Оливер, которому последние полчаса добавили лишний десяток лет к его семидесяти, уставил свои бесцветные глаза на младшую племянницу, чья белокура головка склонилась с выражением раскаяния и вины. Прабабушка бесстрастно вязала. В девяносто один год не страшит даже самое мрачное будущее.

Одна только Лиз была активна.

— Скажи что-нибудь, Вивьен. Не сиди с глупо опущенной головой! — Ее твердый как кремень взгляд, казалось, мог просверлить сестру насквозь.

— Я уже все с-сказала, — простонала Вивьен, поднимая заплаканное, в красных пятнах лицо. — Я хочу ввыйти замуж по любви, и ни ты, и никто другой не смогут не помешать.

— Ты всегда делала так, как тебе говорила Лиз, — с раздражением произнесла тетя Роуз. — Она лучше знает, что для тебя хорошо, и ты прекрасно понимаешь это.

— Вы имеете в виду, что для нее хорошо! Что хорошо для всех вас! Я не хочу, чтобы меня использовали… — Вивьен замолчала и съежилась под угрожающим взглядом сестры. Потом отважилась: — Я выйду замуж за Филиппа.

— Она постаралась придать голосу твердость, но это не получилось. — Мы любим друг друга, я повторяю…

— Любим! — усмехнулась Лиз. — Ты насмотрелась этих слюнявых фильмов по телевизору. Любим! Господи, ну кто теперь женится по любви!

— Я, — простонала Вивьен и вновь залилась слезами.

— Я вышибу из тебя это в одну минуту!

Лиз плотно сжала губы и сделала несколько шагов вперед, словно собиралась осуществить свою угрозу. Вивьен сжалась на стуле.

— Не обижай ребенка, — закряхтела прабабушка и прищурилась, пытаясь понять, откуда в ее вязании вдруг появилась дырка. — Девочка хочет сама пуститься в это плавание. Она уже достаточно взрослый человек, чтобы доставить себе это удовольствие.

— Достаточно взрослый, но не достаточно умный!

— Лиз подошла вплотную к сестре и угрожающе нависла над ней. — Ты выйдешь замуж за Артура Робинсона, понятно? — Ее голос был тих и походил на шипение тигра, готового к прыжку.

Тихие рыдания сменились воплем, прорезавшим тишину комнаты.

— Я не… ты не можешь заставить меня! Я люблю Фил…

Лиз безнадежно вдохнула и отошла к окну. Вивьен сразу утихла. Лиз распахнула окно, словно ей не хватало воздуха.

В центре лужайки на поверхности озера плавали водяные лилии. Это был сад в японском стиле, с пагодами, увитыми цветами каменными мостиками, берегами, усеянными великолепными азалиями, которые уже почти отцвели, но все еще были очень хороши и сверкали на солнце своими свежими светло-зелеными листьями. Местами сад слишком зарос: сказывалось отсутствие ухода, в котором не было недостатка в начале шестнадцатого века, когда большой дом был только построен.

— Я не собираюсь терять свой дом из-за твоих идиотских причуд. — Лиз повернулась, но Вивьен все еще тихо всхлипывала, патетически прижимая к глазам кружевной платок.

— Ее нужно выпороть, — заявила тетя Роуз. — В мои времена поступали именно так.