Элизабет Огест - Странный брак

— Я выбрала мужа по собственному усмотрению. Марка охватила ярость.

— В одно прекрасное утро ты проснешься и обнаружишь, что и твой драгоценный муженек, и твои денежки исчезли.

Элоиз посмотрела Марку в глаза.

— Ты ошибаешься. Этого не произойдет.

— Когда-нибудь ты пожалеешь о своем выборе, так и знай.

С этими словами он вышел, хлопнув дверью. По спине Элоиз пробежал холодок. К ней вернулись воспоминания.

— Избалованный мальчишка! — возмутилась она вслух. — Решил выпустить пар. —

Ей и раньше доводилось видеть его в подобном состоянии. Не очень подходящий характер для семейной жизни. Поостыв, он будет сожалеть о том, что разозлился, и вернется с извинениями.

Элоиз постаралась забыть о Марке, переключив все свое внимание на мотоцикл, который вскоре обрел довольно приличный вид. Джонатан может гордиться ею. Но тут Элоиз охватили сомнения. Правильно ли она поступала, стараясь вдохнуть жизнь в свой брак? Вдруг из этого ничего не получится? Она решила не удерживать Джонатана, если он искренне захочет уйти.

Взглянув на часы, Элоиз ужаснулась и помчалась в дом. Днем по дороге из гаража она заехала в магазин, купила продукты, собираясь сама приготовить на ужин любимое блюдо Джонатана. Перед тем как уйти в мастерскую, она поставила жаркое на плиту, строго-настрого приказав Саре ничего в него не добавлять, а только изредка помешивать. Отдавая распоряжения, она волновалась, что этим самым обижает тетушку, но та только улыбалась ей в ответ.

Элоиз бежала домой, думая о том, что у нее есть время только принять душ и подогреть в духовке хлеб к приходу Джонатана.

Весь день она обдумывала свой наряд и остановилась на синем клетчатом платье с открытым воротом и широкой юбкой. Оно застегивалось на пуговицы сверху донизу. Глядя на него, Элоиз вспомнила вечер, когда Джонатан, перед тем как заняться с ней любовью, казалось, получал особое удовольствие, расстегивая пуговицы одну за другой. Она нравилась ему в этом платье.

— Боюсь, я тебя огорчу своими новостями, — сказала Сара, когда Элоиз спустилась вниз. — Звонил Джонатан, когда ты была в душе.

— У него полно работы, и он поест в «Макдоналдсе», — закончила она за тетушку.

Сара кивнула.

— Я сказала, что ты специально для него приготовила ужин. В какую-то минуту я решила, что он передумает, но он сказал, что попробует жаркое, когда вернется домой, и повесил трубку. — Сара виновато посмотрела на племянницу. — Мне очень жаль.

— Ты сделала все, что смогла, — успокоила ее Элоиз. — Я уверена, он избегает меня, потому что боится, как бы я не разрушила ту каменную стену, за которой он прячет сердце. — Она говорила это скорее себе, нежели тетушке.

Сара улыбнулась.

— Я видела, как он вел себя, когда ты была в опасности. Мне кажется, что стена, о которой ты говоришь, очень скоро рухнет.

Элоиз обняла тетушку.

— Спасибо. Мне нужно было услышать это. — Она улыбнулась, как бы извиняясь. — Я оставлю тебя одну. Он должен знать, что от меня ему не отделаться.

— Я бы сама вытолкала тебя за дверь, если бы ты решила остаться, — ответила Сара, кивая головой в сторону выхода.

Уже сидя в машине, Элоиз расстегнула верхнюю пуговицу платья, — ей хотелось выглядеть сексуальной.

Джонатан был в мастерской. Он сидел в яме под машиной и ремонтировал выхлопную систему. На двери висела табличка «Закрыто». Томми поблизости не было. Элоиз вспомнила, что у него была подружка. Вероятно, подумала она, убежал на свидание. Наконец-то можно побыть с Джонатаном наедине!

Внезапное появление жены в мастерской крайне его удивило. Глаза Джонатана заблестели, когда он увидел ее наряд. Но, тут же сделав вид, что занят работой, он произнес:

— Извини, что не смог прийти домой поужинать.

— О чем можно действительно пожалеть, так это о десерте, — ответила она.

— Мы вроде бы оба решили, что будет гораздо разумнее положить конец нашему браку.

Уже давно Элоиз мучила одна мысль, и она наконец отважилась спросить:

— У тебя кто-нибудь есть? Ты собираешься жениться?

— Нет. Никого у меня нет. Я ведь уже говорил, что не верю в любовь и во всю эту чепуху.

— Да, помню. Ты говорил это. — Комок подкатил к горлу Элоиз.

Джонатан снова стал копаться в машине, показывая тем самым, что у него нет желания продолжать разговор. Элоиз нахмурила брови.

— Может, кого-то и могли бы оттолкнуть твои слова, но только не меня, Джонатан Тавиш.

Он поднял глаза на Элоиз.

— Я собиралась поговорить с тобой, будучи в совершенно другом наряде — в шелковой ночной сорочке, — откровенно призналась она. — Сюда в подобном наряде не явишься.